Памятник уастырджи. Святой георгий в осетинской религиозной традиции Таргитай и Уастырджи

Одним из самых почитаемых святых в тради-ционной религии осетин является Уастырджи/Уасгерги. В коллективных представлениях современных осетин его образ соотносится с военной функцией. С этим связывается его роль как покровите-ля мужчин и путников. Можно предположить, отмечает В. И. Абаев, что популярнейший у осетин христианский «святой» Wasgergi «Святой Георгий», всадник на бе-лом коне и в белой бурке, которого женщины называ-ли «lægty dzwar» - «бог мужчин», унаследовал черты аланского бога войны, которому аланы поклонялись в образе меча».

По мнению В. И. Абаева, Уастырджи образовано из Was Gergi «Святой Георгий», где was примыкает к мегрельскому Gerge.

Ряд исследователей рассмотрели обрядовую сторо-ну культа Уастырджи в Северной и Южной Осетии.

Ашвины и Уастырджи

1. Генеалогические сюжеты

ИНДИЙСКАЯ МИФОЛОГИЯ	ГРЕЧЕСКАЯ МИФОЛОГИЯ	НАРТОВСКИЙ ЭПОС
1. Близнецы Яма и Ями.

3. Кнут

4. Покровители путников

5. Врачевание, целителъство

1.157.4. (Ригведа. Перевод Т. Елизаренковой)

Окропите нас медовым кнутом,

1.157.6.

6. Покровители бедняков

7. Покровители земледелия

8.22.6. (В.Ф. Миллер)

8.22.6. (Т. Я. Елизаренкова)

Дæсни арæзт æй скодтонцæ...

Тотури конд се гитон,

Тотури конд йсе фсондз,

се цуппар тсебни дæ p ...

(Изэды, дауаги собрались,

Мастерски сделали его...

Тотур сделал верхнюю часть,

Тотур сделал ярмо

1.

2. Осетинские гимны:

3.

4. Нартовский эпос:

1.112.8.

Минæвар ин ке скæндзынан?

Басиндзубанди кодтонцæ;

Хормæ сæрарвистонцæ...

Кого пошлем сватами?

Уасгерги и Никколу позвали,

К Солнцу послали их...

Табу ин æрбауа, табу!

Уасгерги каййесгæнæг æй.

Ка бахæстæг æй.

Табу син сербауа, табу!.

В дом пришло большое благо

Уастырджи тот, кто роднит,

Уастырджи тот, кто сближает,

Будут так же счастливы,

(В родстве) сблизились

С

С æ нсеуæй дæ p

Или:

Зæронд Уастырджи

Уастырджи дæ p хохы сæрæй сыгъзæрин базыртæ

базмæлын кодта, Й

пароход перевернулся!

æ

11. Священный напиток

В Ригведе Ашвины владеют madhu

уымæй фылдæр та - Сатана!

Песня о пиве

Вот, говорят, чудо-невидаль!

Сатанæмæ йæ бахаста;

Уый дам æй артмæ батавта.

Мæгуыр цъиу омынтæ байдыдта,

Мæнæ, дам, диссаг-æмбисонд!

Уæлæ, дам, хохмæ арвыста

И у золотого Уастырджи

зерна солода попросила,

Пиво заквасила.

Ой, пиво, говорят, пиво,

Ой, пиво, густое пиво,

А еще дольше - Сатана! 12. Музыкант

Он усыпил глубоким сном;

Стали на месте танцевать,

Уастырджи и Индра

Уастырджи спросил:

Основные мотивы:

1.Убийство дракона.

2.Освобождение девушки.

3.Освобождение вод.

4.Насыщение скота водой.

Уастырджи и Митра-Варуна

Таргитай и Уастырджи

но, землю

4.8

2.Убийство дракона.

4.Союз с нимфой.

7.Связь с ритой/артой.

В легенде «Уастырджи зæ д куыд фæ

Уастырджи з æ д куыд ф æ

p .

1.

2.

3.

4. Уастырджи становится святым.

«on ласдзæни».

йæ бæхы сæфтсег ныгъуылгæ дæ p нæ акодта, Уастырджи дæ p

1 . Помощь бедняку.

2. Целительство.

3.

4. Покровительство брачующимся.

p уыди æмвынг.

Раджы кæддæр фурды æмæ дæ m

p тынг бацин кодта.

Фысым æм дзуры:

—

—

Уастырджи загъта:

—

— p ныфсæн чаззайæд!

—

Чызг ын загъта:

—

—

—

Уастырджи йæ фæрсы:

— Цæмæн дæ фæнды амæлын?

Лæппу загъта:

Заключение

Литература

Ж. Дюмезилем была разработана теория трех функ-ций богов, согласно которой в древнейших мифологи-ческих системах можно выделить следующие функции богов: магико-юридическую, являющуюся также ми-стической и административной; функцию физической силы, то есть военную; функцию плодородия и матери-ального изобилия.

Определение образа Уастырджи как святого - по-кровителя мужчин, воинов и путников, приносящего успех в военных походах, является функциональной харак-теристикой, поэтому целесообразным является соотнесение образа Уастырджи с одной из общеарийских трехфункциональных систем. Наиболее подробно функции божеств обще-арийской трехфункциональной модели описаны на материале «Ригведы». Воплощением трех функций в Ригведе являются, по Ж. Дюмезилю, Митра-Варуна, Индра и Ашвины. Митра-Варуна в Ригведе представляет светлый и мрачный, карающий аспекты магико-юридической власти; Индра олицетворяет во-енную силу; Ашвины везут на своей колеснице богатые дары, исцеляют и спасают людей.

В других случаях, как например, по скифам, исследователи реконструируют трехфункциональную схему на основе фоль-клорных и археологических источников, но не описывают под-робно сами функции.

Уастырджи как покровитель мужчин, воинов, путников дол-жен соотноситься, естественно, с главой ведийского пантеона, божеством войны, Индрой. Однако, исследование материалов осетинского фольклора показывает, что при общности многих черт Уастырджи и Индры, функции Уастырджи несравненно шире. Они полностью совпадают как с функциями Ашвинов, божественных близнецов, символизирующих в Ригведе третью функцию, так и с Митрой-Варуном, воплощающими первую функцию (магико-юридическую, жреческую).

В нашем исследовании мы попытаемся определить место и функции Уастырджи в религиозно-мифологической системе осетин.

Ашвины и Уастырджи

В различных жанрах осетинского фольклора Уастырджи яв-ляется частым персонажем. Он спасает мореплавателей, терпя-щих кораблекрушение, исцеляет, помогает беднякам и т.д., т.е. решает множество задач, присущих в Ригведе представителям третьей функции - Ашвинам.

Ашвины (др. инд. asvinau, от asvin - «обладающие конями», или «рожденные от коня») в ведийской и индуистской мифологии - божественные братья-близнецы, живущие на небе. В «Ригведе» им посвящено 54 гимна целиком (по числу упоми-наний Ашвины идут сразу после Индры, Агни, Сомы). Наиболее полно функции Ашвинов были описаны В. Ф. Миллером.

1. Генеалогические сюжеты

Аегенда о происхождении Ашвинов гласит, что Тваштар, один из древнейших богов, имел сына Трисираса (Триглава) и дочь Саранью. Дочь он отдал за Вивасвата, которому она ро-дила двух детей Яма и Ями. Саранью, создав в отсутствие мужа себе подобную женщину, передала ей близнецов, а сама обер-нулась кобылой и убежала. Не заметив подлога, Вивасват при-жил с подставной женой сына Ману, который был царственным ришием и блеском подобен отцу. Но впоследствии Вивасват узнал о бегстве Саранью и сам, обернувшись конем, подошел к дочери Тваштара. Узнав его в виде коня, Саранью подбежала к нему... Плодом их союза в конском образе были два близнеца, Насатья (Nasatya) и Дасра (Dasra), которых чествуют на земле под именем Ашвинов.

Саранью, индийского мифа, по мнению В.Ф. Миллера, на-ходит аналогии в мифе о греческой Эринии-Деметре. Когда эта богиня бродила, отыскивая дочь, говорят, Посейдон преследо-вал ее своею любовью; тогда она обратилась в кобылу и стала пастись вместе с конями Онкея, но Посейдон открыл обман, сам обернулся конем и совершил свое желание... От Посейдо-на родила Деметра дочь, которой имя нельзя сообщить непо-священным, и коня Ариона.

Аналогичные мотивы содержатся в Нартовском эпосе осе-тин. Родоначальником нартов был Уархаег. У него было два сына близнеца Ахсар и Ахсартæг. Однажды, преследуя чудес-ную птицу, братья оказались в подводном царстве. Птица обер-нулась красавицей, дочерью владыки вод Донбеттыра. Ахсартаг женился на Дзерассе. По пути домой Ахсартæг нечаянно (или из ревности) убивает своего брата, а затем кончает собой. Беременная Дзерасса вернулась в подводное царство к отцу и в урочное время родила двух близнецов, Урузмага и Хамыца... Дзерассу преследует Уастырджи. При жизни ей удается от-делаться от его домогательств. Но после смерти он настигает ее:

«... Уастырджи у дверей склепа оказался. Войлочной плетью хлестнул умершую Дзерассу, и женщина стала в сто раз краше, чем была. И прежде вошел к ней сам, потом коня своего к ней пустил, потом гончего пса. «От этого союза появились стар-ший из всех коней - Чесана/Арфана, старший из всех псов - Силама, старшая из всех женщин Сатана.

ИНДИЙСКАЯ МИФОЛОГИЯ	ГРЕЧЕСКАЯ МИФОЛОГИЯ	МАРТОВСКИЙ ЭПОС
1. Близнецы Яма и Ями.		1. Дважды повторяется мо-тив близнецов: Ахсар и Ахсартаг, Урузмаг и Хамыц.
2. Саранью превращатся в кобылу. Тваштар превращается в коня и соединяется с ней.	2.Эриния-Деметра преследуется Посей-доном. Обращается кобылой. Посейдон обращается конем и соединяется с ней.	2. Уастырджи оживляет умершую Дзерассу и вхо-дит к ней в облике коня, пса и человека.
3. Рождение двух близнецов - Ашвинов, имя которых — кон-ники.	3. Рождение коня Ариона и дочери.	3. Рождение коня Арфана, собаки Силама и дочери Сатаны.

По мнению исследователей, название собаки Силам вос-ходит к имени собаки Сарамы, вестницы Пндры в Ригведе.

Сравнение генеалогических сюжетов свидетельствует о том, что это три варианта одной мифологической темы.

2. Название Ашвинов - конники

Каково бы ни было первоначальное значение Ашвинов, отмечает В.Ф. Миллер, имя их asvinan происходит от asva - конь, и собственно значит «имеющие коней, едущие на конях». Далее ученый делает примечание, что часто в ученых иссле-дованиях Ашвинам дают значение всадников, верховых, и что таковое значение для индийских Ашвинов неправильно, так как они никогда не являются верховыми, а едут всегда на колеснице.

В осетинском языке название лошади «бæх» восходит, но мнению В. И. Абаева, к кавказскому наследству. Но корень «asva» сохранился в осетинском названии чудесной породы ко-ней - afsurg/afsorg и в названии кобылы - jafs.

3. Кнут

В. Ф. Миллер отмечал, что как у Индры перун (vagra-молния), гак и у них - Ашвинов - есть орудие - кнут, каплющий ме-дом... и удар его приносит всякие блага.

Ашвины, привезите вы нам подкрепляющую силу, Окропите нас медовым кнутом, Продлите срок жизни, сотрите телесные

повреждения, Отвратите враждебность, будьте (нашими) товарищами.

Важнейшей принадлежностью Уастырджи в разных жан-рах осетинского фольклора является кнут (jæxs/æxsæ), по-средством которого он оживляет мертвых, лечит больных, осуществляет чудесные превращения. В Мартовском эпосе Уастырджи ударом кнута оживляет Дзерассу, лечит телесные повреждения. В сказках удар кнута превращает камни в пашни, виноградники,стада скота.

Характерно, что священные предметы, дарованные Йиме Ахура Маздой - это кнут и золотой рог. (Иима в иранской мифологии - первопредок человечества, куль-турный герой, устроитель социальной организации общества в эпоху тысячелетнего золотого века. Этимология его имени трактуется как «близнец», «двойник»).

4. Покровители путников

Ашвинов в Ригведе характеризуют как утешителей в пути.

5.73.9. (Ригведа. Перевод Т. Елизаренковой).

А ведь правда же, о, Ашвины, Вас называют утешителями. В пути вы лучше всех призываетесь, В пути вы больше всех жалеете.

8.73.6. (Ригведа. Перевод Т. Елизаренковой)

... О, Ашвины, лучше всех призываемые в пути, Я молюсь о самой близкой дружбе, Пусть ваша помощь будет рядом.

Уастырджи, согласно различным жанрам осетинского фоль-клора, в разных формах и образах покровительствует путни-кам. Покровительство его распространяется не только на мир земной, но и при переходе в мир загробный. Он дает коня, ко-торый переносит умершего в мир иной, ему приписывается основание обычая посвящения коня покойнику.

О Тæхгæ нæргæ Уастырджи! Байраг - бæхгæнæг, лæппу лæггæнæг дæ! Нæ лæппутæ - лæгтæ, байрæгтæ - бæхтæ Куыд кæной, ахæм амонд нын радтт! Уæддæр, Уастырджи фæндаггоны фарс дæ, фыдæлтæй баззад!

Нæ бæлццæттæ хорз фæндæгтыл фæцæуæнт æмæ дзаг армæй хæдзæртыл сæмбæлæнт!.. (О летящий и гремящий Уастырджи! Ты из жеребенка делаешь коня, из мальчика -

мужчину! Дай нам такого счастья, Чтобы наши мальчики стали мужчинами, наши жеребята - конями! Говорят, Уастырджи, ты бережешь путников, это от предков осталось. И в пути, и дома - мы твои гости! Пусть по хорошим дорогам идут наши путники И с полными руками приходят домой!..)

Данная молитва как нельзя лучше сопоставляется с гимном Ригведы к Ашвинам.

1.118.2. (Ригведа. Перевод Т. Елизаренковой)

... Сделайте наших коров набухшими от молока, скакунов резвыми!

Увеличьте мужское население среди нас!

5. Врачевание, целителъство

В Ригведе Ашвины называются врачами богов, владеющими небесными лекарствами. Гимны, посвященные им, полны пере-числениями всяких услуг, оказанных Ашвинами людям, и пере-числением лиц, которых они излечили от разных болезней - слепоты, хромоты, проказы...

1.157.4. (Ригведа. Перевод Т. Елизаренковой)

О, Ашвины, привезите нам подкрепляющую силу,

Окропите нас медовым кнутом,

Продлите срок жизни, сотрите телесные повреждения...

1.157.6. Ведь вы целители с целебными средствами...

В.Ф. Миллер отмечал, что одно из важнейших имен, при-лагаемых к Ашвинам - dasra (чудодейственные) и purudansana (богатые чудесами). У осетин человек, занимающий-ся целительством, называется dæsny. Слово имеет в осетин-ском языке два основных значения: знахарь и искусный мастер. Согласно В. И. Абаеву, dæsny/dæsni, восходит к авестийскому daesina. Нам представляется возможным сравнить осетинское dæsny с именем Ашвинов-целителей - dasra, purudansana - чудодейственные.

Важнейшая функция, которую выполняет в осетинском фольклоре Уастырджи, - это целительство, лечение больных, оживление мертвых. Для этого он пользуется своим кнутом, дыханием или чудесными лекарствами.

«Уастырджи рынчыныл бафу кодта æмæ авд ахæмы хуыздæр фестад» («Уастырджи подул на больного и тот стал лучше, чем был, в семь раз»).

«Уастырджи нымæтын ехсæй æрцавта ус æмæ лæппуйы, æмæ райгас сты. Мæрггъуыцы фындзыл дæр рахаста нымæтын ехс, æмæ йæ фындз йæ бынатыл абадти» («Уастырджи хлест-нул войлочным кнутом женщину и мальчика, и те ожили. Провел кнутом по носу Мартуца, и тот вновь сел на место»).

6. Покровители бедняков

В. Ф. Миллер приводит легенду, в которой Ашвинам ставят-ся в вину их близкие отношения с людьми, их врачебная прак-тика. В Махабхарате говорится, что Ашвины - шудры, т.е. низшая каста среди богов. На вопрос Ашвинов, почему их считают несовершенными, риший отвечает, что прочие боги совершают жертвоприношение в Курукшетр и исключают вас от участия в нем: потому вы несовершенны. Тогда Ашвины идут к богам и желают быть приглашенными, но боги говорят: мы не приглашаем вас потому, что вы близко держитесь к людям, странствуя и исцеляя. Тогда Ашвины обещают, как врачи приставить голову жертве и боги принимают их.

То, что «унижает» Ашвинов, согласно легенде, среди богов (близость к людям), делает Уастырджи самым почитаемым сре-ди осетинских дзуаров (святых покровителей). В легенде «Кто самый почитаемый из осетинских дзуаров» рассказывается о том, как несколько дзуаров (Хуыцауы дзуар, Тбау-Уацилла, Аларды, Хоры-Уацилла и Уастырджи) отправляются в балц (путешествие). К вечеру они решаются отдохнуть и поужинать. Один за другим они обращаются к чабану с просьбой дать им барана. Последний, узнавая путников, высказывает им свои недовольства и отказывает всем, кроме Уастырджи. Хуыцауы дзуара он винит в неправедном суде над бедняками; Аларды - за то, что насылает болезни; Тбау-Уацилла за то, что лишает бедняков урожая. Уастырджи чабан встречает со словами:

«Аз дæ базыдгон, ды дæ сыгъдæг Уастырджи, мæгуырты \ хъахъхъæнæг, табу дæхицæн! Мæгуыр адæм дæ фæрцы цæрынц, Хуыцауы разы ды дæ нæ хæрзгæнæг; Мæгуыр æмæ æфхæрд лдæм дæумæ куывынц, ды сын дæ растауыдæг».

(«Я узнал тебя, ты чистый Уастырджи, охранитель бедняков, слава тебе. Перед богом ты наш благодетель. Бедные и обижен-ные к тебе обращаются, ты их благодетель»).

7. Покровители земледелия

В Ригведе Ашвины воспеваются как покровители земле-делия. Им, согласно гимнам, принадлежит изобретение плуга и вспахивание первой пашни. В. Ф. Миллер отмечал, что назва-ние плуга в Ригведе загадочно. Если плуг назван «vrka», соглас-но с корневым значением этого слова - «терзающий, разрыва-ющий», то представлялась бы картина, что плуг разрывает зем-лю, как волк животное. Или и здесь отголосок забытого мифа и под «vrka» нужно разуметь действительно волка. Сам В. Ф. Миллер был склонен переводить «vrka», как плуг, в переводах Т. Я. Елизаренковой «vrka» - это волк. Например:

1.117.21. (Ригведа. Перевод В.Ф. Миллера) Сея, о Ашвины!Хлеб плугом, Источая пищу человеку, о чудесные, Оглушая дасъю бакурой, Соделали вы пространный свет арийцу.

1.117.21. (Ригведа. Перевод Т. Я. Елизаренковой) Сея зерно, о Ашвины, вспахивая на волке, Доя для человека подкрепляющий напиток, Сдувая дасью с помощью бакуры, Вы создали широкий свет для ария.

8.22.6. (В.Ф. Миллер)

Благодетельствуя Ману на небе, Вы пахали первую пашню плугом...

8.22.6. (Т. Я. Елизаренкова)

Давая вознаграждение человеку в самом начале дня, Вы пашете ячмень на волке...

В осетинском языке название «волк»а и «плуга» не совпа-дают. Как отмечает В. И. Абаев, guton/goton - плуг - обще-кавказское слово неизвестного происхождения. Если в конце видеть формант an, то kut могло быть племенным названием, указывающим на происхождение данного вида орудия. Может быть, kut из skut - скиф. В этом случае название skutan, kutan - «скифский» (плуг) можно было бы связать с известной ле-гендой скифов о получении ими плуга с неба.

Однако корень «vrka/varka» сохранился в мифологическом имени Мартовского эпоса. Лингвистический анализ позволил установить, что имя родоначальника нартов Warhag есть не что иное, как старое осетинское слово, означавшее «волк» (древнеи- ранское varka). В осетинском фольклоре плуг дается людям небожителями. В гимнах, посвященных Уастырджи, рас-сказывается о том, как изготавливался плуг. Самое активное уча-стие в этом процессе принимает Тутыр, покровитель волков.

Изæдтæ, даугутæ æрæмбурд æнцæ,

Готон кæнун сæ зæрди æрæфтудтонцæ,

Дæсни арæзт æй скодтонцæ...

Тотури конд се гитон,

Тотури конд йсе фсондз,

се цуппар тсебни дæ p ...

(Изэды, дауаги собрались,

Решили сотворить для людей плуг,

Мастерски сделали его...

Тотур сделал верхнюю часть,

Тотур сделал ярмо

И четыре занозки...(24, Гимн Уасгери, с. 70)

В Нартовском эпосе плуг людям дарит Курдалагон - не-бесный кузнец. Имя Курдалагон, по мнению В. И. Абаева, со-держит в себе три части (Kurd-Alæ-Wæron - кузнец аланский (арийский) Wærgon). Wærgon соответствует по форме и содер-жанию латинскому Vulkanus и представляет закономерный ва-риант староосетинского названия волка. По другим вариантам Курдалагон дарит Сослану меч (фæринк кард). Уастырджи, согласно различным вариантам сюжета «Чем небожители одарили, Сослана», дарит Сослану то «фæринк кард», то коня, оговаривая при этом, что меч ему был подарен на пиршестве Курдалагоном.

С точки зрения структуры текстов, в которых говорится и появлении плуга у людей, в Ригведе, осетинском фольклоре, скифской генеалогической легенде, обращает на себя внимание общность мотивов.

1. Гимны Ригведы о возникновении плуга:

Плуг дается людям Ашвинами/верхний мир/.

Плуг носит общее название с волком (нижний мир).

2. Осетинские гимны:

Плуг дается людям небожителями (Уастырджи) (верхний мир).

Активное и основное участие в изготовлении плуга играет покровитель волков Тутыр. Волк (нижний мир).

3. Скифская генеалогическая легенда:

Плуг дается людям «небом» (верхний мир).

4. Нартовский эпос:

Плуг дается людям через Сослана Курдалагоном, небесным кузнецом, имя которого содержит в себе староосетинское на-звание волка.

По-видимому, одной из причин такого сочетания (верх-низ) является сама технология производства металлов (огонь - руда).

В данной главе мы не ставим своей задачей анализ семанти-ки символов мифологической темы о появлении плуга у людей, а хотим лишь проследить общность структуры и знакового языка в текстах Ригведы с осетинским материалом.

Еще один образ, присутствующий в гимнах, посвященных Ашвинам и Уастырджи - это перепелка. В Ригведе неодно-кратно повторяется мотив о том, что Ашвины спасли перепел-ку из пасти волка.

1.112.8. Какими силами освободили проглоченную перепелку, С этими самыми поддержками приходите сюда, о Ашвины.

Воззвала к вам перепелка. О Ашвины, Когда вы освободили ее из пасти волка?

В. Ф. Миллер уделил в своем исследовании мотиву перепелки и волка большое внимание. Констатируя, что с глубокой древ-ности перепелка была олицетворением света и связана с рож-дением светлых божеств, ученый гораздо более трудным считал вопрос о том, кого изображает миф под видом волка, схватыва-ющего перепелку. В осетинских гимнах о появлении плуга, прославляющих Уастырджи и Тутыра, говорится:

Иеци анз уæхæн хузратæ æрзадæй, æмæ сæ сæрбæл уæрдун зилдæй, Сæ буни ба уæрццæ гъазта... (Ив тот год такой урожай уродился, Что по верху там арба катилась,..)

Таким образом, в гимнах, посвященных Ашвинам и Уастыр-джи, прослеживается общая композиция символов: Ашвины - волк - перепелка, Уастырджи - Тутыр - перепелка.

8. Покровители свадебного обряда

Ашвины являются божествами-покровителями свадеб. Согласно одним гимнам, Ашвины являются мужьями дочери Солнца, по другим, Ашвины участвуют в свадебной процессии Сурьи, невесты лунного бога. Они играют роль сватов и покро-вительствуют свадебному обряду.

Вот на вашу колесницу взошла юница, Радостно - дочь Солнца, о два мужа Ваши -

великолепные летающие кони Красноватые птицы да повезут вас кругом

в решающую минуту! Свадебный гимн, обращенный к Ашвинам, произносится, при проводах невесты из родительского дома.

Ваше благословение низошло к нам, о дарообильные!

В сердцах, о Ашвины!успокоились желания;

Вы были стражами, близнецы, властители красы!

Да достигнем мы, как желанные, жилища друга, то есть жениха.

Существуют многочисленные варианты песен, исполняв-шихся на свадьбах, где рассказывается о том, как Уастырджи имеете с Никколой или с кем-либо из других нартовских геро-ев или небожителей являются сватами к дочери Солнца. Раз-витие мифологического мотива о браке дочери Солнца с тем или иным мифологическим героем происходит на разных уровнях фольклорных жанров, дочь Солнца заменяется до-черью алдара и т.д. Неизменной остается роль свата, шафера Уастырджи, в паре с небожителем.

В легендах Уастырджи помогает жениху преодолеть множе-ство препятствий для согласия на брак.

Минæвар ин ке скæндзынан?

Уасгерги, Никколай рарветан минæвар.

Уасгерги, Никколамæ фæдзурдтонцæ,

Басиндзубанди кодтонцæ;

Хормæ сæрарвистонцæ...

Кого пошлем сватами?

Уасгерги, Никколу пошлем сватами,

Уасгерги и Никколу позвали,

О своем решении им рассказали,

К Солнцу послали их...

(24, Песня о сыне Татартупа Татаркане, с. 260).

В свадебной обрядности осетин при отправлении невесты из дома произносится молитва, обращенная к Уастырджи:

Хæдзарæбæл æрцудæй устур хуаррздзинадæ,

æ хуæрзгæнæг устур Уасгерги адтæй,

Табу ин æрбауа, табу!

Уасгерги каййесгæнæг æй.

Хуæздæр бони ка бакаййес кодта,

Ка бахæстæг æй.

Уонæн æмбал фæууæд аци гъудда!

Уасгерги син къохбæлхуæцæг адтæй.

Мадæ Майрæн ба - æндзиуаргин адтæй.

Табу син сербауа, табу!.

В дом пришло большое благо

А благодетелем был великий Уастырджи,

Уастырджи тот, кто роднит,

Уастырджи тот, кто сближает,

Пусть те, кто сегодня роднится,

Будут так же счастливы,

Как те, что в добрый день породнились,

(В родстве) сблизились

Уастырджи им дружкой был, Мада Майрам им

крестной была, Слава им, слава!

О славный Уасгерги, покровитель путников, Даруй этой девушке хорошую дорогу!....

9. Покровительство зачатию и деторождению

Согласно гимнам Ригведы Ашвины покровительствуют за-чатию и деторождению.

Ведь вы влагаете зародыши в женские существа, Вы - внутрь всех созданий; Вы, о богатыри Ашвины возбудили огонь, воды и деревья.

В представлениях традиционных осетин зачатию и дето-рождению покровительствует Мады Майрам, покровитель-ница женщин. Появление этого образа, воспринявшего черты древнеосетинского божества, в религиозном пантеоне осетин связано с принятием христианства. Однако Мады Майрам в песнях и молитвах осетин часто стоит рядом с Уастырджи, выполняя свою «близнечную» функцию.

Уæд уомæн се къох6æлхæцæг - Уасгерги,

Йе ндзиуаргин - Мадæ Майрæн...

Когда ее [невесту] увозили, то шафером ее был Уасгерги

Посаженной матерю - Мада Майрам.

10. Покровители мореплавателей

Мотив о спасении Ашвинами утопающих неоднократно повторяется в Ригведе. Называется имя спасенного - Бхуджью, сын Тугры.

Вы создали среди вод для сына Тугры Этот одушевленный крылатый челн, На котором вы с божественным разумом вывезли (его). Вы улетели, легко летя из этого потока.

О том, что предки осетин в древности были знакомы с мо-рем, свидетельствует тот факт, что в осетинском пантеоне су-ществуют божества, покровители мореплавателей. Это Уастырджи и Никкола. Никкола, как спаситель терпящих крушение мореплавателей, встречается в гимнах и молитвословиях вос-точных осетин - дигорцев. Уастырджи - у иронцев. Характер-ным для дигорских текстов является «близнечность» Уасгерги и Никколы.

Еухатт и мæгур адсем балци цудæнцæ и денгизи.

Денгизæн се асатæумæ ку бацудæнцæ,

уæд сæрбæл стур дунгсе ку "рацудæй,

С æ науи син дортæбæл ку нимморæ кодта...

уордæмæ Никкола мæгур лæги кувд ку фегъусгпа,

Йеци сахат изæтти астæуæй фæййаууонæй,

И денгизæй мæгур адæммæ ниррæхсбетуй

С æ нсеуæй дæ p син фсейнæги æрхъез, зæгæли саст

Исæфун нæ бауагъта, табу ин уæд!

(Однажды бедный народ плыл по морю,

Когда они доплыли до середины моря,

Тогда настигла их большая буря,Корабль их разбился о камни... Туда ведь услышал Никкола мольбу бедняка, В тот же нас он исчез из Среды ангелов Опустился он на море к бедному народу, Вывел он из моря бедных людей на сушу, Из их корабля томе ни куску доски, ни ломаному гвоздю, не дал пропасть, да будет ему табу.

Аналогично прославляется Уастырджи. В молитве при всту-плении невесты в дом жениха говорится:

«Хорз Уастырджи, денджызы наутæ чи ирвæзын кæны!»

(«Добрый Уастырджи, спасающий корабли в море!») Или:

Зæронд Уастырджи

Зæронд Уастырджи Сау хохы сæрсæ тæрхон куы

кодта, ой. Табу! Фурды астæуæй, ой, фæдис, зæгъы, ныхъхъæр ластæуыди:

- Уастырджи, дæ сæр нæ бахъуыди! Мæгуыр кусæг адæм дард балцы уыдысты. Уæззау параход ныддæлгом ис.

Бæлццон ныхъхъæр кодта Сау денджызы астæуæй:

- Сыгъзæрин Уастырджи, дæ сæр нæ бахъуыдис, параход афæлдæхти!

Дард бæстæй дын тымбыл нысайнсегтсе куы хæссæм!

Уастырджи дæ p хохы сæрæй сыгъзæрин базыртæ

базмæлын кодта, Й æ къуылых цъæх бæхыл куы ныффæнд кæны, Фурды астæу куы балсеуыдис Уастырджи фæдисы. Уастырджи куы ныхъхъæр кодта фурды астæу:

- Тæрскæ ма кæнут, Хуыцаумæ кувæг адæм! æмбисæхсæв боны хуызсен сæ ссæрмæ боны хуызæн рухс радта.

Уастырджи уыцы адæмæн цы арфæтæ ракодта, Уыцы арфæтæ уын ракæна иунæг кадджын Хуыцау!.

Когда Уастырджи вершил свой суд на вершине

Черной горы. Ой, Табу! С середины моря послышался крик о помощи:

- Уастырджи, нам понадобилась твоя помощь! Бедные работящие люди были в далеком

путешествии. Тяжелый пароход перевернулся. Один из путников взмолился о помощи с середины черного моря:

- Златокрылый Уастырджи, нам понадобилась твоя помощь,

пароход перевернулся!

На своем хромом (трехногом - В. Г.) сером коне

собрался в путь. Очутился посреди Черного моря по тревоге

и закричал: Не бойтесь, молящиеся Богу люди! В полночь посветлело, как днем. Какие благопожелания послал тогда Уастырджи тем людям,

Пусть такие благопожелания пошлет вам Бог!

Обращает на себя внимание осетинское слово nау/nауæ - корабль. В. И. Абаев считает, что слово «пау» восходит к иран-скому «naw». А если учесть, что предки осетин были хорошо знакомы с морем (furd, denguz - море), то можно с большей долей вероятности предположить оригинальность слова «naw» в осетинском.

Вопрос о том, что означает море в Ригведе представлялся В. Ф. Миллеру дискуссионным. Как отмечает Т. Я. Елизаренкова, независимо от того, знали ли ведийские арии море, в Ригведе, от-мечены слова «паи» и «nava» - «лодка», «ладья».

11. Священный напиток

В Ригведе Ашвины владеют madhu (сомой, амритой). В. Ф. Миллер отмечал, что роса, мед, молоко, дождь постоянно являются в народных преданиях в одной и той же роли: в роли целительного напитка живой воды, или как напитка, произво-дящего зачатие. Уастырджи, согласно варианту сю-жета Нартовского эпоса о появлении пива, напитка Богов, яв-ляется его создателем.

Уæй, бæгæны, дам, бæгæны, Уастырджийы фæлдисгæ бæгæны. Уæлæ хохæй цъиу ратахти, Дæлæ рæзбынмæ ныттахти, Дыргъбыны бæласыл бабадти, Хуымæллæджы мæцкъортæ бахордта, Уын йæ сæры бацыди; Мæгуыр цъиу зæхмæ ахаудта, Мæгуыр сугдзау ай ссардта. Мæнæ, дам диссаг-æмбисонд! Сатанæмæ йæ бахаста; Уый дам æй артмæ батавта. Мæгуыр цъиу омынтæ, байдыдта, Хуымæллæджы мæцкъортæ фæуомдта. Мæнæ, дам, диссаг-æмбисонд! Уæлæ, дам, хохмæ арвыста æмæ сыгъзæрин Уастырджийæ Уæлæ хохæй цъиу ратахти, Дæлæ рæзбынмæ ныттахти, Дыргъбыны бæласыл бабадти, Хуымæллæджы мæцкъортæ бахордта, Уый йæ ссеры бацыди; Мæгуыр цъиу зæхмæ ахаудта, Мæгуыр сугдзау ай ссардта. Мæнæ, дам диссаг-æмбисонд! Зады нæмгуытæ æрхаста, Уыдонæй бæгсены бантыдта,

Ой, бæгæны, дам, бæгæны, Сой бæгæны, амонды бæгæны Уæдæй, нырмæ, дам, базыдтам. Бирсе фæцæра уыцы цъиу,

уымæй фылдæр та - Сатана!

Песня о пиве

Ой, пиво, говорят, пиво, Уастырджы сотворенное пиво. Вон с горы птица вспорхнула, В долину она слетела,

У фруктовой рощи на дерево опустилась,

Бедняк-дровосек на нее наткнулся.

Вот, говорят, чудо-невидаль!

Говорят, Сатана на гору послала.

Сатанæмæ йæ бахаста;

Уый дам æй артмæ батавта.

Мæгуыр цъиу омынтæ байдыдта,

Хуымæллæджы, мæцкъортæ фæуомдта.

Мæнæ, дам, диссаг-æмбисонд!

Уæлæ, дам, хохмæ арвыста

И у золотого Уастырджи

зерна солода попросила,

Пиво заквасила.

Ой, пиво, говорят, пиво,

Ой, пиво, густое пиво,

Густое пиво, благодатное пиво!

С той поры, говорят, и узнали о нем.

Пусть долго живет эта птичка,

А еще дольше - Сатана! 12. Музыкант

Согласно ряду вариантов нартовского эпоса, появление арфы-фандыра связано с Сырдоном. Многие сохранившиеся формы старинной осетинской арфы по форме напоминают коня. Однако существует вариант, где первым арфистом и музыкантом вообще выступает сам Уастырджи. В варианте сказания о рождении Сатаны, рассказывается о том, как Уастырджи звуками своего фандыра заворожил на- ртов для того, чтобы хитростью овладеть Дзерассой, матерью Хамыца и Урызмага.

Высокий Уастырджи смотрел с высоты И на землю спустился,

Отбивая ногами своего коня, точно такт в ладоши, Играя, как на струнах фандыра, на волосках гривы коня,

Вот он (Уастырджи) приближается, вот летит

Он уже над Нартовсим селением, над нартами;

Тех, которые из нартов уже засыпали,

Он усыпил глубоким сном;

Те, кто еще бодрствовали и не спали,

Стали на месте танцевать,

Так весь народ стал хлопать в ладоши,

Слушая звуки (мотив) фандыра, начали плясать,

Без еды, без питья веселиться стали.

Так сильно шумели от веселья и танцев,

Точно во всех домах шла настоящая свадьба.

Уастырджи и Индра

Уастырджи обнаруживает много общих черт с Индрой - гла-вой пантеона Ригведы, богом грозы и войны. Подобно Уастыр-джи Индра принадлежит к наиболее антропоморфным богам древнеиндийского пантеона. В Ригведе подробно описывается его внешний вид (части тела, лицо, борода...).

Основной миф Ригведы, повторяющийся из гимна в гимн, повествует о том, что Индра убил Вритру-змея, развалившего-ся на горе и запрудившего течение рек, чем выпустил свободно течь реки, которым он пробуравил русла.

Второй по значимости миф, связанный с Индрой, - это освобождение коров, спрятанных демоном Вала в скале. Индра отправляется на поиски коров, вступает в бой с демоном, раз-бивает скалу и выпускает коров. Этот подвиг Индра соверша-ет с помощью божественной собаки Сарамы и семи ангирасов (класс полубогов, сыновей Неба). Исследова-тели обратили внимание на общность имен мифологических собак Ригведы и Нартовского эпоса. Это спутница Индры со-бака Сарама и связанная с Уастырджи собака Силам. В генеалогическом сюжете мы оговорили мотив рождения от Уастырджи и дочери владыки вод Дзерассы коня, дочери и собаки. По ряду вариантов, отцовство приписывается самому Уастырджи, его коню и псу. Однако, как отмечает К. К. Кочиев, не может быть сомнений, что это искажение первоначального варианта, в котором отцом всех выступал сам Уастырджи и трех ипостасях: в виде волка-пса, коня в антропоморфном виде.

По мнению исследователей, миф Вала представляет свое-го рода дублет мифа об убийстве Вритры. К тому же имена Вала и Вритра происходят от одного глагольного корня «var» - «охватывать», «препятствовать». Как отмечает Т. Я. Елизаренкова, по-видимому, существовала некая «прамодель»: бог разбивает преграду, служившую для нормального функциони-рования элементов космоса и необходимых для ария благ.

В легенде «Цæмæн у Уастырджи Лæгты дзуар» («Почему Уастырджи называют Лæгты дзуар») мотив убийства змея, препятствующего доступу людей к воде и насыщению коров водой, прорывающих русла рек, излагается в прямой последо-вательности.

«Уастырджи на своем белом коне отправился и видит: на берегу реки - девушка и плачет, убивается.

Уастырджи спросил:

- Что случилось, хорошая девушка, почему ты здесь?

- Что я могу поделать, наше большое село каждый год от-дает дракону девушку, чтобы он разрешил нам пользоваться водой. Я у родителей одна, и настал наш черед. Я засватана, и отец сказал мне: «Иди, может пожалеет тебя чудовище».

Жених мой в дальнем походе. Сейчас дракон проглотит меня. А отец с матерью мои сокрушаются.

— Ну если так, то не бойся, - сказал Уастырджи, - иди домой, а я найду ему средство.

К тому времени дракон поднялся к тому месту, где сидела девушка. Уастырджи, сидя на своем белом коне, всадил ему ко-пье в бок, прижал к земле и убил его. Дочь стала доброй вест-ницей к родителям...

Большой черный бык и большой белый бык были отпущены к воде, и те с жадностью напились воды. На обратном пути большой черный бык оторвал берег реки, а большой белый бык немного выше. Слух прошел по большому селу и люди хлынули за водой»).

Основные мотивы:

1.Убийство дракона.

2.Освобождение девушки.

3.Освобождение вод.

4.Насыщение скота водой.

Итак, материалы осетинского фольклора свидетельствуют, что Уастырджи/Уастерги совмещает в себе функции и черты Ашвинов и Индры.

Уастырджи и Митра-Варуна

Не вызывает сомнения и то, что Уастырджи были присущи функции Митры-Варуны. Клятвенные формулы обращения к Уастырджи в ритуальной практике осетин в случае арда (при-сяга, клятва) подтверждают функциональную близость этих божеств. Например у Б. Т. Гатиева в работе «Суеверия и пред-рассудки у осетин» мы находим пример такой присяги. В том случае, если медиаторский суд не мог установить истину, а ис-тец не принимал ничего кроме арда, однофамилец обвиняемо-го, если был уверен в невиновности его, брал смелость принять ард в святилище (святого патрона своего селения, например Уастырджи или Рекома, или Мыкалгабырта и проч).

Явившись с тремя или более свидетелями к молельне своего патрона, он, сняв шапку и став лицом на восток, произносил:

«О, Творец неба и земли, Великий Бог! Все мы созданы тобою и живем под Тобою! О! Уастырджи! Поверни лицо твое на нас, ты верный защитник правого и страшный каратель виновного, с этими людьми я пришел к твоей молельне, дабы под тобой найти правду - открыть преступника и оправдать невинность; от тебя не скрыты тайны человеческие, ты дела людей весишь на весах твоего правосудия, ты ведаешь, виновен ли такой-то мой родственник в таком-то преступлении или нет, а потому взываю к тебе: о, мощный светлый святой Уастырджи!..».

Таким образом, Уастырджи связан с понятием ард, кото-рое этимологически восходит к важнейшему понятию в миро-воззрении ведичесих ариев - рита (rta), означавшему наряду с вселенским, космическим законом, которому подчинялось не е сущее (боги, светила, люди), понятие правды, истины. Собственно сама процедура присяги у осетин (ард) и означала уста-новление истины. Хранителем риты в Ригведе, по представле-ниям ведических ариев, выступал Митра-Варуна.

Приведенный материал свидетельствует о том, что Уастыр-джи была присуща не только функция бога войны, соответству-ющая Индре, но и две другие функции: Митры-Варуны и Ашвинов. Таким образом, Уастырджи объединяет одновременно три функции: жреческую, военную и плодородия.

Таргитай и Уастырджи

Важнейшее место в скифской мифологии занимает Тарги-тай, божество телесного мира, первочеловек, создатель при-родного и социального космоса. Данный образ нам известен по «Истории» Геродота.

4.5. «Скифы говорят, что народ их моложе других, и прои-зошел следующим образом: в их земле, бывшей безлюдной пу-стыней, родился первый человек по имени Таргитай; родите-лями этого Таргитая они называют, по моему мнению, не вер- но, Зевса и дочь реки Борисфена. Такого-де происхождения был Таргитай, а у него родились три сына: Липоксай, Арпоксай и младший, Колаксай. При них упали-де с неба на скифскую землю золотые предметы: плуг, ярмо, секира и чаша...».

4.8 «... Геракл, гоня быков Гериона, прибыл в страну, кото-рую теперь занимают скифы и которая тогда еще не была заселена.... Оттуда прибыл де Геракл в страну, называемую ныне Скифией, и тогда его застигла вьюга и мороз, то он за-кутался в львиную шкуру и заснул, а в это время его лошади каким-то чудом исчезли из-под ярма».

4.9 «Проснувшись, Геракл стал искать их и, исходив всю землю, пришел, наконец, в так называемое Полесье; тут он нашел в пещере смешанной породы существо, полудеву-полу- ехидну, у которой верхняя часть тела от ягодиц была женская, а нижняя змеиная. Увидев ее и изумившись, Геракл спросил, не видела ли она где-нибудь заблудившихся кобыл иц; на что она ответила, что кобылицы у нее, но что она не отдаст их ему, прежде чем он сообщится с нею; и Геракл сообщился-де за эту плату, но она все откладывала возвращение лошадей, желая как можно дольше жить в связи с Гераклом, тогда как послед-ний желал получить их и удалиться. Наконец, она возвратила лошадей со словами: «Я сберегла тебе этих лошадей, забред-ших сюда, и ты отплатил мне за это: я имею от тебя трех сыновей...».

Исследователи выделяют следующие мотивы мифологиче-ской биографии Таргитая.

1.Тройственная природа Таргитая.

2.Убийство дракона.

3.Таргитай - первочеловек, богочеловек.

4.Союз с нимфой.

5.Рождение трех сыновей, символизирующих три зоны природного и социального космоса.

6.Освобождение женщин/коров/лошадей.

7.Связь с ритой/артой.

В данной части исследования мы рассмотрим общие для Тар-гитая и Уастырджи фольклорные мотивы.

Богочеловеческая природа Таргитая и Уастырджи

Богочеловеческая природа Таргитая ясна. Он является сы-ном Неба и Земли, первочеловеком, первопредком, божеством телесного мира. Богочеловеческая природа Уастыр- джи не рассматривалась исследователями.

В легенде «Уастырджи зæ д куыд фæ тад» («Как Уастырджи стал святым») религиозно-мифологическое сознание осетин пытается осмыслить богочеловеческую природу Уастырджи. I Небольшой по размеру текст представляет необыкновенный интерес тем, что в нем переплелись разные религиозные тра-диции: староосетинская и христианская.

Уастырджи з æ д куыд ф æ тади (Как Уастырджи стал святым)

Уастырджи кадджын æмæ уæздан лæг уыди. Хуыцау æй бирæ уарзта. Чырыстон нæ уыди Уастырджи. Хуыцау сæ зæд кодта, æмæ йын нæ куымдта. Уæд Тутыр загъта Хуыцауæн: æз дын æй скæндзынæн зæд».

Тутыр рараст æмæ Уастырджимæ æрцыд. Загъта йын: «Цом къæрныхы. Фурды фале бирсе фæллой рахæсдзыстæм». Уастырджи сразы.

Райсом фæндаггаг ахастой æмæ ацыдысты. Фурдмæ куы бацыдысты, уæд Тутыр йæ бæхы баскъæрдта. Йæ бæх суры куыд цыди, нæ дзы ныхсти. Уастырдæимæ дзуры: «Раскьæр дæ бæх, кæд ме мбал дæ, уæд».

Уастырджи фыццаг нæ уæндыд, фæлæ йын Тутыр куы загъта, уæд баскъæрдта уый дæ p . Йæ астæумæ куы бахæццæ дендæызæн, уæд Уастырджийы бæх хауын райдыдта Тутыры зондæй æмæ хуыррыттæ кодта. «Гъейт, ме мбал, мæнæ дын куы сæфын!»

Тутыр ын загъта:» Дæхиуыл дзуæрттæ бафтау æмæ Хуы- цауыл дæхи бафæдзæхс, кæннод æнæмæнгæй сæфыс!»

Уастырджи йæхиуыл дзуæрттæ бафтыдта æмæ зæд фæтад. Бæхтæ нытъæбæрт кодтой æмæ денджызæей алиуырдтой. Къæрныхы нал ацыдысты: зæдттæ цæй къæрныхы цæуынц.

(Уастырджи был уважаемым и благородным человеком. Го-сподь его очень любил. Уастырджи не был христианином. Го-сподь хотел сделать его святым, но тот не соглашался. Тогда Тутыр сказал Богу: «Я помогу тебе сделать его святым».

Тутыр пришел к Уастырджи и сказал ему: «Пойдем в набег. Из-за моря принесем много добра». Уастырджи согласился.

Утром собрались в путь. Когда доехали до моря, Тутыр пу-стил своего коня. Его лошадь шла по воде также, как и по суше, не тонула. Тутыр обратился к Уастырджи: «Пусти в море сво-его коня, если ты мой друг». Уастырджи сперва не смел, но ког-да Тутыр обратился к нему, то въехал в воду тоже. Когда Уа-стырджи доплыл до середины моря, конь начал захлебываться и, по замыслу Тутыра, начал тонуть. Уастырджи закричал: «Гъейт, мой друг, пропадаю!». Тутыр ответил ему: «Перекре-стись и поручи себя Богу, а то на самом деле пропадешь!».

Уастырджи перекрестился и превратился в святого. Кони разогнались и выбрались из моря. В набег больше не пошли: разве святые ходят в набеги?)

Основные мотивы легенды «Как Уастырджи стал святым»:

1. Уастырджи - земной человек, не христианин, не святой.

Бог хочет сделать его святым, но он отказывается.

2. Покровитель волков - Тутыр берется помочь Богу и хи-тростью заставить Уастырджи перекреститься.

3. Тутыр зовет Уастырджи в поход, заманивает его в море, где сам легко переходит его, а Уастырджи начинает тонуть. Ту-тыр предлагает Уастырджи перекреститься для своего спасе-ния. Уастырджи выполняет совет.

4. Уастырджи становится святым.

Совершенно очевидно, что данная легенда возникла на основе нартовского сказания о Уастырджи и нарте Маргуце. Важнейший прием, который используется для описания перехода Уастырджи в новое состояние - «дзуар» («святой») - это мотив погружения в воду. Известно, что вода является мифологическим символом хаоса, нижнего мира. Погруже-ние в воду в мифологической традиции означает ритуальную смерть, а выход из нее - ритуальное рождение. Именно такой смысл вкладывается в ритуальное действие погружения в воду при крещении. С другой стороны, переход моря символизи-рует в фольклоре - преодоление препятствия при соверше-нии какого-либо значимого действия. Мотив перехода моря, как преодоления препятствия в сказании о Уастырджи и нарте Маргуце, превращается в легенде об обретении Уастырджи статуса святого в мотив о ритуальной смерти и втором рожде-нии в новом состоянии.

«Уастырджи æмæ Мæргъуыцы кадæг» («Сказание о Уастыр-джи и нарте Маргуце»)

..(Уастырджи æмæ Мæргъуыц) бахæццæ сты иу доны былмæ, æмæ Уастырджи дон куы федта, уæд дзы мæт бацыди: «Кæд нæ, ацы доны уайын хъæуы, уæд мæ ацы фæллад бæхыл д on ласдзæни».

Куы бахæццæ сты, уæд Мæргъуыц доны багæпп ласта, æмæ дзы йæ бæхы сæфтсег ныгъуылгæ дæ p нæ акодта, Уастырджи дæ p дзы æргæпп ласта, æмæ йæ дæлæ дон фæласы. Уæд æм Мæргъуыц фæстæмæ æрбаздæхти æмæ йæ фæсарцмæ æрбайста, йæ бæхы йын хъæд ласæгау аласта...

(Уастырджи и Маргуц доехали до одной реки. Уастырджи, увидев реку, забеспокоился: «Если придется переправляться через реку, вода унесет меня на усталом коне!».

Когда спустились к реке, Маргуц прыгнул в реку, и конь его даже копыт не замочил. Уастырджи тоже прыгнул (на своем коне в реку), но вода понесла его. Тогда Маргъуц вернулся, посадил Уастырджи за свое седло, а его коня, точно бревно, за собой поволок.)

Привлекает внимание одна из характеристик Маргуца. К сказании он рассказывает о себе:

«æз лæппуйæ афтæ уыдтæн фындзай, æмæ иу сау зæххыл сырд кæуылты ацыд, уый базыдтаин. æмæ бæсты артæ хорзы уыди, æмæ дзы иу мæ хай уыди, иннæ Уацилла ахаста, æртыккаджы та - Уастырджи» («У меня в юности был та-кой нюх, что узнавал, где по черной земле пробежал зверь. На земле было три хорошие вещи. Одна была моя, другую унес Уацилла, третью - Уастырджи».)

Ключ к «трем предметам», о которых говорит Маргуц, со-держится в самом сказании, согласно которому Уастырджи до-стается волшебный котел/чаша. Остальные предметы из скиф-ской легенды легко распределяются между Уацилла - покровителем земледельцев (ярмо и плуг) и Маргуцем (секира/нож). О собачьей/волчьей природе Маргуца свидетельствует его главное свойство - нюхачество и имя, содержащее индоев-ропейский корень «шаг». В статье «Руймон: имя и образ» мы показали, что мифологические образы, в основе имен которых лежит данный корень и его метатеза, часто принимают вид хищника или змея. Таким образом, Тутыр - покровитель вол-ков в легенде о превращении в святого Уастырджи и Маргуц в нартовском сказании тесно связаны через образ волка.

Основные мотивы фрагмента сказания о Уастырджи и нарте Маргуце:

1.Маргуц приглашает Уастырджи в поход за чудесным кот-лом/чашей.

2.Маргуц легко переплывает реку, а Уастырджи начинает тонуть.

3.Маргуц помогает Уастырджи переправиться через реку.

Итак, важнейшая ипостась Уастырджи - человек-святой,

или богочеловек, что полностью соответствует природе Таргитая.

Функция организации природного и социального космо-са. Тройственная природа. Три сына

Образ Таргитая, как справедливо отметил Д. С. Раевский, должен был быть представлен в мифах других народов арий-ской группы. Исходным моментом поиска аналогичного об-раза ученый избрал один из центральных мотивов связанного с Таргитаем мифологического комплекса - мотив рождения у него трех сыновей, младший из которых, победив в ритуаль-ных испытаниях, получает верховную власть над скифами.

В генеалогических преданиях одного из самых архаичных обществ Северной Осетии - Алагирском - этногоническим предком всех осетин выступает Ос-Багатар, у которо-го, по большинству вариантов, было три сына. Как показал В. И. Абаев, имена сыновей символизировали родоначальников трех сословно-кастовых групп: Царазон - от Цезарь (военная функция), Кусагон - от «къус» (осет. чаша). Имя родоначальника фамилии Сидамоновых, отмечает В. И. Абаев, восходит к патронимическому имени Spitama. К роду Spitama принадле-жал, по Авесте, великий религиозный деятель древнего Ирана Зороастр (Заратуштра).

Имя родоначальника «всех осетин» Ос-Багатара - «Осский богатырь» - усвоено, по мнению В.И. Абаева, от тюрко-монгольских народов.

Существует и другая этимология этого имени. Как отмечал X. С. Джиоев, Багатар состоит из двух частей - «Бага» - «бог» и «тыр». Первая часть в форме «бог» встречается в языках многих индоевропейских народов. Вторая часть «тыр», явля-ется, по X. С. Джиоеву, архаизмом в осетинском языке, встре-чается в фольклоре и означает «сын». Например, в новогодних пожеланиях: «Уæ лæг саг амара, Уæ ус тыр ныййара» («Пусть муж ваш убьет оленя, а жена родит сына»). «Тыр» в осетинском языке встречается и в форме «тырын».

Таким образом, по мнению X. С. Джиоева, «Бæгъатыр», означает не что иное как «Сын Неба», «Сын Бога», то, что, по Геродоту, и являлось одной из характеристик Таргитая. Не является ли осетинское слово «тыр» - сын, связанным как-то с Таргитаем, а Ос-Багатар, структурно идентичный Таргитаю (как отец трех сыновей, организаторов социального космоса), связанным с ним и этимологически («Тар», «Тыр»). В таком случае иначе можно прочесть и имя Уастырджи (Уас-Тыр-Джи) - Святой Сын Георгий.

Д. С. Раевский обосновал функциональную близость образа Таргитая с образами Траетаоны-Феридуна в иранской и Триты в древнеиндийской мифологиях.

Как и скифский Таргитай, Траетаона-Феридун - отец трех сыновей, младший из которых, доказав свое превосходство над братьями, становится верховным владыкой Ирана. Иссле-дователи выявили в образах трех сыновей Феридуна предста-вителей трех социальных функций, в конечном счете - родо-начальников трех сословно-кастовых групп.

Имя Трита, по мнению исследователей, может означать «тройной», «тройственный», что отражает представления о связи данного имени с тремя зонами мироздания. Это тол-кование, как отмечает Д. С. Раевский, вполне согласуется с об-разом Таргитая, как триединым воплощением телесного мира.

В широком смысле мотив рождения у Таргитая трех сыновей является для мифологического сознания способом создания мифопоэтической модели природного и социального космоса. Для этого используется числовая символика (три сына) и име-на сыновей, символизирующих три зоны мироздания (Колаксай - Солнце-царь, Рипоксай - Гора-царь и Арпоксай - вла-дыка глубин). Аналогичные функции выполняет миф о рождении у Уастырджи и нимфы Дзерассы коня, дочери и собаки.

Функция организации природного и социального космоса у Таргитая и Уастырджи:

Таргитай (Геракл) и змееногая богиня - три сына Колаксай (Солнце-царь) - верхний мир Рипоксай (Гора-царь) - средний мир Арпоксай (Глубина-царь) - нижний мир

Три зоны мироздания закодированы посредством антропо-морфного (сыновья Таргитая) кода.

Уастырджи и дочь реки Дзерасса Конь (Солнце) верхний мир Девочка (Социум) средний мир Собака (Хтоника) нижний мир

Три зоны мироздания закодированы посредством антро-поморфного (девочка-Сатана) и зооморфного (конь, собака) кода.

Драконоборчество, змееборчество

Д. С. Раевский отметил, что упоминание в связи с Таргитаем быков Гериона имеет смысловую нагрузку и отражает опреде-ленную черту в его мифологической биографии. Напомним, что десятый подвиг Геракла - это убийство чудовища Гериона имевшего три головы и три сросшихся туловища. Тождественный мотив прослеживается в биографии Траетаоны. Он победил трехглавого дракона Ажи-Дахака, освободил и ходе подвига его жен, семантически тождественных мифическим коровам. Победа над трехглавым чудовищем и освобождение быков упоминается и в мифе об индийском аналоге - Трите.

Уастырджи, согласно легенде, в ходе своего подвига - убийство дракона - также освобождает девушку и воды, насыщает белого и черного быков водой.

Уастырджи - покровитель людей

Имя Уастырджи в религиозно-мифологическом сознании осетин находится под запретом для женщин. Они называют его «Лæгты дзуар», что осмысляется как «покровитель муж-чин», «бог мужчин». Однако фольклорные источники свиде-тельствуют о неоднозначности значения имени «Лæгты дзуар» как «покровитель мужчин». Данное имя состоит из двух слов: «лæг» и «дзуар» Слово «лæг» в осетинском языке означает - мужчина, человек; «дзуар» в осетинском означает в том чис-ле - святой, божество. В легенде, которая так и называется «Цæмæн у Уастырджи лæгты дзуар»(«Почему Уастырджи - покровитель мужчин»), данное имя совершенно не связано с покровителем мужчин, а имеет значение - «покровитель людей». Уастырджи в легенде выполняет следующие функ-ции:

1 . Помощь бедняку.

2. Целительство.

3. Змееборчество и освобождение вод.

4. Покровительство брачующимся.

Из данных четырех функций, три являются функциями Ашвинов и две - Индры. Но общий смысл предания сводится к тому, что Уастырджи покровительствует и помогает людям, а имя «Лæгты дзуар» в данном контексте означает «По-кровитель людей».

«Цæмæн у Уастырджи Лæгты Дзуар» («Почему Уастырджи «Лагты Дзуар»)

Уастырджи зæххон дзуаруыдис æмæуæларвы дауджытимæ дæ p уыди æмвынг.

Раджы кæддæр фурды æмæ дæ m ты хицæуттæ дон хæссын никæмæн уагътой æнæ хæццон, фыстой кæфхъуындарæн чызг хæццон. Иу аз иу хæдзар, иннæ аз дыккаг хæдзар æмæ афтæ радыгæй.

Уастырджи ацы хъуыддаг уыдта, æмæ йæм хъыг касты.

Иу ахæмы йæхи. зæххон адæммæ рауагъта уæларвæй йæ урс бæхыл æмæ зылди адæмтыл. Иу ран фæндагыл мæгур лæг суг фæцæйласта, æмæ йæ дзоныгъ асасти цъыфы. Йæ бон нæ уыд йæ сæппарын æмæ сфæнд кодта хъæумæ æххуыс агур ацæуын. Галты ад суг уым ныууагъта æмæ загъта: «Уастырджи,дæ фæдзæхст фæуæнт мæ галтæ!» Лæг куы фæаууон ис, уæд Уа-стырджи дзоныгъы дзыхъхъыннæуæг фæтын кодта, галты ууыл сифтыгъта æмæ сæ рауагъта сæхи бар. Мæгуыр лæг æндæр галты фæцæйкодта æмæ кæсы, йæ галтæ рацæуьтц, ног дзоныгъыл йæ сугтæ амад, афтæмæй. Мæгуыр лæг дæ p тынг бацин кодта.

Уастырджи дарддæр ацыди æмæ уыны: бæрæгбоны бон æндæр мæгуыр лæгæн йсе хъæбул уæззау фæрынчын æмæ йæ мæлæты къахыл ныллæууыди. Уастырдæийы дзуары бон уыди, æмæ лæг тыхсы: йæ кусæрттаг хæрнæгæн ныууадза æви бæрæгбонæн. Уæд сем бацыдис зæронд лæджы хуыдзы æмæ йын арфæ ракодта.

Фысым æм дзуры:

— Мидæмæ, уазæг, фысым дын стæм, абон бæрæгбон куы у!

Уастырджи бацыди хæдзармæ, æмæ та йæм фысым дзуры:

— Уазæг, ма мыл фæхуд, иуæй абон Уастырджийы кувсен бону, иннæмæй та мæхæдзары зианмæ кæсæг дæн æмæ чердæм фæкæнон мæхи, нæ зонын.

Уастырджи загъта:

— Дæ дзуарæн кув, рынчынæн ма тсерс!

Фысым скъæтмæ ныууад кусæрттагмæ. Уæдмæ Уастыр-джи рынчыныл бафу кодта, æмæ авд ахæмы хуыздæр фæтади. Лæппу йæ фыды размæ рауади худгæ. Фысым джихæй аззад æмæ загъта:

— Сызгъæрин фест, Лæгты дзуар, мæгуыр лæгæн æххуысгæнæг дæ æмæ дæ ном фæстæгæттæн дæ p ныфсæн чаззайæд!

Уый фæстæ Уастырджи йæ урс бæхыл фурды былтыл араст и, кæсы.: фурды былыл чызг æмæ йсехи кæуынæй мары. Уастырджи йæ фæрсы:

—- Цы кæныс, хорз чызг, ам цæемæн дæ?

Чызг ын загъта:

—- Цы кæнон, нæ калак хъæу алаз радæй чызг дæтты кæфхъуындарæн, цæмæй сын дон хæссын бауадза. æз дæн иунæг чызг мад æмæ фыдæн, æмæ мæ фыды раз æрзылди. æз дæн куырдуаты, æмæ мын загъта:» Ацу, кæд дын фæтсеригъæд кæнид». Мæн цы лæппу куыры, уый дард балцы ис. Ныр мæм кæфхъуындар æрбацæудзæн æмæ мæ аныхъуырдзæн. Мæ мад æмæ мæ фыд та æрдиаг ксенынц.

— Уæдæ кæд афтæ у, уæд ма тæрс, — зæгъы Уастырджи, — уæхимсе ацу, уымæн æз хос кæндзынæн.

Уалынмæ кæфхъуындар æрбаленк кодта, чызг кæм бадти, уырдæм. Уастырджи йæ урс бæхыл бадти æмæ йын арц йæ синты ныссагъта æмæ йæ зæхмæ нылхъывта, стæй йæ амардта. Чызг хæрзæггурæггаг фæцис йæ мад æмæ йæ фыдмæ.

— Ды сайгæ кæныс, — загътой мад æмæ фыд. — Уæдæ-ма сау къобор галы æмæ урс къобор галы ауадзут донмæ.

Сау къобор æмæ урс къобор галты ауагътой донмæ, æмæ дон тыхныуæзт фæкодтой. Фæстæмæ здæхгæйæ сау къобор гал доны был атыдта, урс къобор гал та чысыл уселдсер. У сед калак хъæуылайхъуыстисхабар, æмæ адæмдонхæссынмæ ныхæррæт кодтой. Паддзах лсевсерттсе кодта Уастырджийсен, фæлæ сæ уый нæ райста, мæгуыртыл сæ байуарын кодта.

Уырдыгæй ацыди æмæ иу сау коммæ бахызтис Уастыр-джи. Хъæды кæрон ыззади иу æрдуз, уым нæууыл кæугæйæ баййаефта иу лæппуйы.

Уастырджи йæ фæрсы:

— Уæлæмæ цæуылнæ стыс, лæппу, бæх дæ йæ быны кæны!

— Уадз æмæ фæкæна, мæ цардæй мæ мæлæт хуыздæр у! — зæгъы лæппу.

— Цæмæн дæ фæнды амæлын?

Лæппу загъта:

— Мæнæн мæ чындзæхсæвы бон æрцæйæввахс кодта, æз та дард балцы ацыдтæн, тагъд ма кодтон, фæлæ ардæм æрхæццæ дæн, æндæр нæ. Мæ зæрдыл æбалагууыд, мæ каисы рад кæй у кæфхъуындарæн чызг раттын, æмæе ма тагъд кодтон, фæлæ афонмæ бабын ис мæ уарзон, æмæ ууыл кæуын.

— Тæрсгæ ма кæн уæдæ, сабыргай цу, дæ уарзон чызджы удæгасæй ныййафдзынæ, кæфхъуындары та мардæй.

Лæппу йын арфæ ракодта æмæ рацыд. Уастырджи та уæларвмæ атахт. Иу бон ын цæуын æнтысти къуырибонцауы бæрц лæппуйæн. Сæхимæ ацыд æмæ чындзæхсæв скодта. Фыццаг рагъæн Уастырджийы гаджидау банызтой. Уæдæй фæстæмæ Уастырджи у Лæгты дзуар».

(«Уастырджи был земным святым и с небожителями сидел за одним столом.

Когда-то давно хозяева рек и вод никому не разрешали но-сить воду без дани. Одно село из года в год платило дань дра-кону девушками. В один год - один дом, в другой - второй и так по очереди. Уастырджи видел это, и казалось ему это дело оскорбительным.

Однажды спустился он на своем белом коне с небес к зем-ным людям и обходил их. В одном месте бедный человек вез дрова, и у него в грязи сломались сани. Не в силах вытащить их он решил пойти в село за помощью. Быков с дровами по-ручил молитвой покровительству Уастырджи. Когда бедняк скрылся, Уастырджи превратил сани в новые, запряг быков и пустил их. Бедняк, вернувшись с помощью, увидел, что дрова его сложены на новых санях и быки везут их. Он очень обрадовался.

Уастырджи отправился дальше и видит: в праздничный день у бедняка заболел ребенок и находится при смерти. Был день снятого Уастырджи, и бедняк мучился: оставить ли жертву для праздника или для поминок. Уастырджи пришел под видом старика и поздоровался. Хозяин обратился к нему:

— Заходи, гостем будешь, ведь праздник сегодня!

Уастырджи зашел в дом, и опять хозяин обратился к нему:

— Не смейся надо мной, с одной стороны, сегодня день снятого Уастырджи, с другой, — дом мой ждет покойника, и не шаю, как мне поступить. Уастырджи ответил:

— Молись своему святому, не бойся за больного!

Хозяин отправился в хлев за жертвой. К тому времени

Уастырджи подул на больного, и тот стал в семь раз лучше, чем был. Мальчик с улыбкой выбежал к отцу. Хозяин восклик-нул с удивлением:

— Стань златокрылым, Лэегты дзуар, и пусть твое имя и для последнего будет надеждой!

Уастырджи на своем белом коне отправился и видит: на бе-регу реки — девушка и плачет, убивается. Уастырджи спросил:

— Что случилось, хорошая девушка, почему ты здесь?

— Что я могу поделать, наше большое село каждый год отдает дракону девушку, чтобы он разрешил нам пользовать-ся водой. Я у родителей одна, и настал наш черед. Я засвата-на, и отец сказал мне: «Иди, может пожалеет тебя чудовище». Жених мой в дальнем походе. Сейчас дракон проглотит меня. А отец с матерью мои сокрушаются.

— Ну если так, то не бойся, — сказал Уастырджи, — иди до-мой, а я найду ему средство.

К тому времени дракон поднялся к тому месту, где сидела девушка. Уастырджи, сидя на своем белом коне, всадил ему ко-пье в бок, прижал к земле и убил его. Дочь стала доброй вест-ницей к родителям.

— Ты обманываешь, — сказали отец с матерью. — А ну-ка пустите крепких белого и черного быков к воде.

Пустили крепких белого и черного быков к воде, и те досыта напились. По пути домой черный бык оторвал берег в одном месте, а белый — немного выше. Прошла весть по большому селу, и хлынул народ за водой...

Правитель села предлагал дары Уастырдти, но тот не при-нял их, а велел раздать беднякам.

Уастырджи отправился дальше. В пути он встречает пла-чущего жениха девушки, успокоил его, помог побыстрее вер-нуться домой. Когда парень вернулся, устроил свадьбу. В пер-вую очередь выпили за Уастырджи, С этих пор Уастырджи считается «Лæггпы дзуар»).

Таким образом, согласно фольклорным источникам осетин, эвфемистический эпитет Уастырджи — «Лæгты дзуар» имеет три значения:

1. Покровитель мужчин — Лæгты дзуар.

2. Покровитель людей — Лæгты дзуар.

3. Человек-святой — Лæг-дзуар.

Итак, анализ функций Уастырджи свидетельствует о том, что он объединяет в себе жреческую, военную и хозяйственную функции одновременно. Эволюция данного божества осетин-ского пантеона происходила не от скифского или аланского бо-жества войны. Наиболее близок Уастырджи скифскому Таргитаю, воплощающему в себе все три функции. Эвфеместический эпитет Уастырджи - «Лæгты дзуар» надо понимать не только как «покровитель мужчин», но и как «покровитель людей».

Заключение

Общественное и мифологическое сознание осетин XIX - начала XX века было тесно связано с мифопоэгической моде-лью мира.

Мифопоэтическая модель мира в общественном сознании осетин реализовалась через понятие æгъдау (закон, порядок, традиция), которое являлось этническим мифом осетин, слу-жило средством интеграции общества, социализации и самои-дентификации индивида.

Исследование традиционных социальных отношений в об-щественном сознании осетин середины XIX в. демонстриру-ет, с одной стороны, актуализацию этногонических и соционормативных мифов, с другой, зависимость представлений о социальном порядке от уровня развития раннефеодальных отношений в каждом конкретном социально-политическом объединении (обществе). Представители разных осетинских обществ и сословий осмысляли свой статус в системе россий-ской государственности в соответствии со своими интересами и надеждами. При этом для обоснования своих личных и сословных прав они обращались к разным пластам обществен-ного и мифологического сознания осетин. Социальные идеа-лы крестьянства и знати отразили борьбу демократического и аристократического направления в общественном сознании осетин XIX. века.

В середине XIX в. каждое осетинское общество имело свое генеалогическое предание, призванное закрепить сложившие-ся социальные отношения. В основе преданий лежали древние мифологические структуры, общие для индоиранцев.

Мифологические «архетипы» (М. Элиаде) лежали и в основе этических представлений, сохранявших рыцарские ценности и области этоса, влиявшие на тендерные стереотипы.

Пространственно-временные координаты мифологической модели мира осетин отразились на всех уровнях этнической культуры осетин (культура первичного производства, культура жизнеобеспечения, соционормативная культура, гуманитар-ии культура). Троичная вертикальная структура мироздания маркировалась посредством общего для индоиранцев симво-лического языка. Мифологическое сознание осетин вмещало в себя понятие сакрального центра, мировой оси и магико-релитиозного времени, важнейшей чертой которого была ци-кличность. Одним из центральных геометрических символов пространственно-временной модели мира осетин была мандала - магический круг, поделенный на восемь равных частей лучами-радиусами.

Сюжеты Мартовского эпоса позволяют проследить общие для индоевропейцев мифологические сюжеты, связанные с са-кральным языком, или «языком богов». Наличие в Мартовском эпосе сюжетов, связанных с сакральным языком, еще раз под-тверждает мнение В. И. Абаева, что первоначально Нартовский эпос был не воинским, а шаманским.

Религиозные представления осетин, несмотря на несколько этапов христианизации и проникновение ислама, сохраняли «общеарийские трафареты». В данном контексте один из цен-тральных образов религиозного пантеона осетин - Уастырджи - соотносится со скифским Таргитаем и выступает как покро-витель всех людей («Лæгты дзуар»), а не только как покрови-тель мужчин и путников, как это было принято считать в по-следнее время.

Литература

1. Абаев В. И. Историко-этимологический словарь осетинского языка (ИЭСОЯ), Т.1. — М. — л. Наука, 1958.

2. ИЭСОЯ, Т. 2. — Д.: Наука, 1973.

3. ИЭСОЯ, Т. 3. — л. Наука, 1979.

4. ИЭСОЯ, Т. 4,- Л: Наука, 1989.

5. Абаев В. И. Осетинский язык и фольклор, Т.1. — М — Л., 1949.

6. Абаев В. И. Нартовский эпос осетин//Абаев В. И. Избр. тр. Ре-лигия. Фольклор. Литература — Владикавказ: Ир, 1990, Т.1.

7. Абаев В. И. Происхождение осетинских фамильных имен Caeraezontse и Aghuzatse//Абаев В. И. Избр. тр. Религия, Фольклор. Литература. — Владикавказ: Ир, 1990, Т.1.

8. Абаев В. И. Дохристианская религия алан//Абаев В. И. Избр тр...

9. Абаев В. И. Опыт сравнительного анализа легенд о происхо-ждении нартов и римлян//Абаев В.И. Избр. тр...

10. Бзаров PC. Древняя традиция в общественном строе осетин- алагирцев первой половины XIX века/"/Проблемы исторической эт-нографии осетин. — Орджоникидзе: Ир, 1987.

11. Гатиев Б. Т. Суеверия и предрассудки у осетин//Сборник сведе-ний о кавказских горцах. — Тифлис, 1876, ч.З.

12. Джиоев Х.С. Бэегъатыр. Йэе равзгерд//Раестдзинад, 1979, 3 ян-варя.

13. Дюмезиль Ж. Верховные боги индоевропейцев. — М.: Наука, 1986.

14. Елизаренкова Т. Я. «Ригведа» — великое начало индийской ли-тературы и культуры//Ригведа. Мандалы 1-4.— М.: Наука, 1989.

15. Елизаренкова Т.Я. Мир идей ариев Ригведы//Ригведа. Манда-лы 4-8. — М.: Наука, 1995.

Одним из самых популярных персонажей всех жанров устного народного творчества осетин является Уастырджи/Уасгерги. В мифологических представлениях осетин образ Уастырджи однозначно соотносится с военной функцией. С этим связывается его роль как покровителя мужчин и путников. Осетины воспринимали Уастырджи и как покровителя своих далеких предков.

Во всех сферах деятельности осетины обращаются за помощью к Уастырджи. По их представлениям, Уастырджи является посредником между Богом и людьми. Ему посвящено самое большое количество святилищ, которые разбросаны по всей Осетии, его именем названы такие известные святилища, как Реком, Дзвгъисы дзуар и др. Ежегодно в ноябре по всей Осетии широко и торжественно отмечается праздник Уастырджи – Джеужргоба. Ни одно осетинское застолье, ни одно доброе начинание осетина не обходится без обращения к Уастырджи с соответствующей, отвечающей случаю, просьбой. Имя Уастырджи в религиозно-мифологическом сознании осетин находится под запретом для женщин. Они называют его “лæгты дзуар”, что осмысляется как “покровитель мужчин”. Но, как нам представляется, “лæгты дзуар” несет в себе более объемную смысловую нагрузку, чем его сегодняшнее осмысление. Слово “лæг” в осетинском означает не только “мужчина”, но и “человек”.76 Поэтому, выражение “лæгты дзуар” правильнее переводить не как “покровитель мужчин”, а как “покровитель человека”.

В фольклоре осетин Уастырджи почти всегда изображается на чудном трехногом белом коне и в белой бурке. Он, считаясь покровителем всякого человека, в то же время является бичом воров, мошенников, клятвопреступников, убийц.

О популярности Уастырджи в осетинском пантеоне “зэдов” и “дауагов” говорится во многих сюжетах мифологических легенд. Наиболее наглядным примером в этом отношении можно представить легенду “Кто является у осетин самым почетным из святых” («Чи у кадджындæр ирон адæмæн сæ дзуæрттæй»).77 Согласно этой легенде, в одном из походов вместе оказались ангелы Хуыцауыдзуар (букв. «божественный ангел»), Уастырджи, Тбау-Уацилла (покровитель горы Тбау, повелитель грозы), Аларды (повелитель оспы) и Хоры-Уацилла (покровитель хлебных злаков). В одном месте их застала ночь, и они остановились на отдых. Недалеко они увидели пастуха с огромным стадом, ангелы решили выпросить у него ягненка на ужин. Просителем послали Хуыцауы-дзуара, но пастух отказал ему в просьбе и прогнал его. Точно также поступил он и с другими ангелами, для каждого из них находя причину для отказа. Последним просителем был Уастырджи. Пастух готов отдать ему не только одного ягненка, но и все стадо, мотивируя свой поступок тем, что Уастырджи является среди остальных ангелов самым справедливым, покровительствующим бедным: «Что такое один ягненок? Этот скот весь пусть твоим будет! — сказал пастух. – Бедные люди благодаря тебе живут. Перед Богом ты наш благодетель. Бедные и угнетенные к тебе взывают, ты для них справедливый заступник».

По воззрениям осетин, Бог изначально создал людей, чертей и великанов (“уайугов”). Но, так как люди не способны были себя защитить, великаны, как более сильные, стали притеснять людей, наложив на них дань. Черти тоже, обладая более подвижным умом и хитростью, жили за счет людей. Такому положению вещей, по мнению осетин, положил конец Уастырджи.78

Во времена “æвыды-выдона” (букв. «безвинно-виноватые» – по мифологическим воззрениям осетин – время, когда Бог сотворил одновременно и людей, и чертей, и великанов) люди находились в зависимости от чертей и великанов. Великаны делились на трехглавых, семиглавых и девятиглавых. Такое деление существовало не потому, что на теле одного великана росло по несколько голов, а потому, что одному великану люди в счет уплаты дани давали трех человек, другому – семь человек, а третьему – девять. А люди в те времена были настолько беспомощны, что не умели даже камень бросить или ударить другого палкой. Даже тогда, когда великаны посылали за данью, люди безропотно приходили к ним сами. В один из таких дней к великану должна была отправиться кто-либо из семи сестер. Сестры стали заранее оплакивать друг друга и каждая говорила другой: “Нет, я пойду вместо тебя”. В это время мимо их дома проезжал Уастырджи и, услышав спор и плач девушек, зашел в дом. Узнав, в чем дело, он пообещал помочь. Научив девушку, как привести великана, Уастырджи наказал остальным жителям села выкопать яму с той целью, чтобы затем завлечь туда насильника. Великан провалился в яму, а Уастырджи обратился к людям, чтобы они расправились с ним. Люди стали подносить камни и палки к яме и сбрасывать их на голову великана и убили его. С тех пор Уастырджи стал учить их кидать камни, бить палкой, умению бегать и многому другому. И люди научились кидать камни и палки, научились изготавливать оружие.

Согласно осетинской мифологии, Уастырджи, кроме того, всегда заступается за людей перед небожителями, и даже перед Стыр Хуыцауом (Великим Богом). И то, что небожители одаривают людей подарками (Фалвара – мелкой домашней скотиной, Хоры-Уацилла – хлебными злаками, и даже непреклонный Афсати разрешает людям охотиться на зверей, находящихся под его защитой), люди приписывают Уастырджи, который обратился с такой просьбой к Всевышнему. Великий Бог сам всегда выбирает Уастырджи посланником к людям. Потому популярность этого небожителя среди осетин, независимо от того, христиане они или мусульмане, настолько велика, что не будет преувеличением сказать: для осетина Уастырджи то же, что для буддиста – Будда, для христианина – Иисус, для мусульманина – Магомет, и даже более.

Многие исследователи и имя, и образ Уастырджи отождествляют с христианским св. Георгием. Некоторые же авторы возводят Уастырджи к имени и образу родоначальника скифов – Таргитаю. В частности, В.С.Газданова пишет: “Анализ функций Уастырджи свидетельствует о том, что он объединяет в себе жреческую, военную и хозяйственную функции одновременно. Эволюция данного божества осетинского пантеона происходила не от скифского или аланского божества войны, и прообраз его надо искать не в трехфункциональной модели мира. Наиболее близок Уастырджи к скифскому Таргитаю, с которым он связан не только функционально, но этимологически”.79

Но, как бы ни трактовали данную этимологию, все исследователи едины во мнении, что образ осетинского Уастырджи своими корнями уходит в язычество.

В своих работах В. Ф. Миллер80, Ж. Дюмезиль81 и В. И. Абаев82 доказали, что многие языческие боги алан впоследствии приняли христианские имена. Но если говорить о таких заимствованиях, то, в частности, Уастырджи перенял не только имя христианского св. Георгия, но и некоторые черты и функции Георгия Победоносца. Даже праздник в честь Уастырджи совпадает с праздником христиан в честь св. Георгия, который справляется во второй половине ноября и называется по-грузински “Георгоба” (день Георгия).

Уастырджи обнаруживает много сходных черт и с Индрой – главой пантеона Ригведы, Богом грозы и войны. Подобно Уастырджи, Индра принадлежит к наиболее антропоморфным богам древнеиндийского пантеона. В Ригведе подробно описывается его внешний вид (части тела, лицо, борода).

Основной миф Ригведы, повторяющийся из гимна в гимн, повествует о том, что Индра убил Вритру-змея, развалившегося на горе и запрудившего течение рек. Тем самым дал свободно течь рекам, пробуравив им русла.

Второй по значимости миф, связанный с Индрой, — это освобождение коров, спрятанных демоном Вала в скале. Индра отправляется на поиски коров, вступает в бой с демоном, разбивает скалу и выпускает коров. Этот подвиг Индра совершает с помощью божественной собаки Сарамы и семи ангирасов (класс полубогов, сыновей Неба).83 На общность имен мифологических собак Ригведы и Нартовского эпоса обратил внимание исследователь скифской культуры А.И. Иванчик. Это – спутница Индры, собака Сарама и, связанная с Уастырджи, собака Силам.84 В генеалогическом сюжете нартовских сказаний о рождении Шатаны Уастырджи является отцом Шатаны, первоконя и первособаки, рожденных дочерью владыки вод Дзерассой. По ряду вариантов отцовство приписывается самому Уастырджи, не может быть сомнений, что искажение первоначального варианта, в котором отцом всех выступает сам Уастырджи в трех ипостасях; в виде волка – пса, коня в антропоморфном виде.85

В легенде “Почему Уастырджи называют Лæгты-дзуар” в такой же последовательности просматривается мотив убийства змея, препятствующего доступу людей к воде и насыщение водой быков, прорывающих русла рек.86

На основе анализа этой легенды и Ригведы В.С.Газданова делает вывод, что Уастырджи/Уасгерги совмещает в себе функции и черты Ашвинов и Индры. Далее в своих исследованиях В.С.Газданова обращает внимание и на то, что Уастырджи были присущи также функции Митры–Варуны. Клятвенные формулы обращения к Уастырджи в ритуальной практике осетин в случае арда (присяга, клятва) подтверждают функциональную близость этих божеств.87

Таким образом, змееборчество или драконоборчество Уастырджи тождественно аналогичному мотиву христианского св. Георгия, а также биографии ведийского Трестоны, победившего трехглавого дракона Анжи-Дахака и освободившего в ходе подвига его жен, которые семантически тождественны мифическим коровам.88 Близок к этим мифам и индийский аналог – Трите89 и, по утверждению Д.С. Раевского, десятый подвиг Геракла – убийство чудовища Гериона, имевшего три головы и три сросшихся туловища.90

Феномен образа осетинского Уастырджи в том, что в нем сконцентрированы не только различные эпохи, но и различные религиозно-мифологические прообразы.

Не остался в стороне и ислам, который оказал определенное влияние на сюжетные мотивы сказаний про Уастырджи и на его функциональную сущность. В одних легендах Уастырджи выступает поборником торжества ислама, помощником и ближайшим сподвижником пророка Магомета, в других – проводником идей ислама, в третьих – как правоверный мусульманин.

В легенде “Уасгерги и его жена Фатимат, дочь пророка Магомета” герой, оставаясь типично осетинским мифологическим персонажем, перенял некоторые черты сподвижника и зятя пророка Магомета – Али. Являясь в данном сюжете мужем дочери пророка Магомета Фатимат, он так же, как и Али, борется против врагов ислама. Даже меч Али оказывается в руках Уасгерги.

У осетин никогда не было принято каждый раз, после упоминания имен своих божеств, воздавать им хвалу. Это идет от мусульманства, где после каждого произношения имени пророка необходимо было произнести формулу “Да приветствует его Аллах”. В устах осетина эта формула звучит так: “Да будет ему табу! (молитва, мольба, просьба, слава, величие, милость).91 (“Табу ин уæд!”) или же “Да приветствует его Бог!”. (“Хуцауи хуарз салам æй уæд!”). Поскольку осетинам-мусульманам имя Али ни о чем не говорит, и они, вообще, плохо знакомы с его деяниями, данная формула никогда не применялась относительно его. Тем более интересен этот сюжет, по всей видимости, испытавший на себе влияние шиизма.

В легенде говорится, что, когда Уасгерги — да будет ему табу! – был еще земным человеком, то он получил от Бога шашку Сарфакал. Он странствовал с ней и узнавал тех, кого Бог не любил, таким образом: когда он замахивался на них шашкой, то она удлинялась, размножалась во столько раз, сколько было делателей зла, и истребляла их.

А жена Уасгерги – да будет ему табу! – была дочь пророка Магомета Фатимат. Она не любила своего мужа. Поэтому Уасгерги в день убивал только двести врагов Бога, положено же ему было – триста. Сто спасались от него, ибо он был охвачен тревогой о том, почему жена не любит его.

Фатимат много раз посылала к своему отцу, просила, чтобы он развел ее с мужем. Он назначал ей срок на пятницу, но под тем или другим предлогом переносил срок с одной пятницы на другую и не разводил их.

Однажды враги Бога стали преследовать пророка Магомета, а Уасгерги оказался рядом и принялся их истреблять. От чрезмерного труда рука его прилипла к шашке. Когда он вернулся домой, то похвастался своей жене Фатимат:

— Ненаглядная моя, я сегодня спас твоего отца, а ты все-таки держишься со мной отчужденно! Посмотри-ка, посмотри!

Он повернул шашку острием вниз, и земля покрылась кровью.

Наступила очередная пятница. Пророк Магомет прибыл к своей дочери и заявил ей:

— Чистосердечно даю тебе последний совет: в нижнем квартале живет пастух, который пасет крупный рогатый скот; присмотрись к его жизни, после этого я тебя разведу с мужем.

Фатимат пошла к пастуху. Пастух днем ходил в лохмотьях, а между тем в доме его было много всякого добра. В углу его комнаты, за дверью, стояли палка и хворостина, головки их были перевязаны платками.

День клонился к вечеру, и жена пастуха принялась хлопотать, готовиться к возвращению мужа.

“О боже! – удивилась Фатимат. – Она – жена пастуха и хлопочет, чтобы получше встретить того, кто ходит в лохмотьях!”.

Наступил вечер. Пастух, сгорбившись, распустил сопли свои и в таком виде заявился домой.

— Вот кто к ней явился! – удивляется Фатимат.

А жена пастуха была необыкновенной красавицей. Днем же, приблизительно после обеда, она вышла во двор в одной сорочке и долго сидела под дождем. На удивленный вопрос Фатимат она ответила:

— Потому я так сижу, что сейчас дождь идет и там, где мой муж, и когда дождевая вода намочит ему спину, я буду лучше понимать, как ему трудно.

Как только пастух прибыл домой, жена быстро вынесла шубу на меху из курпей и накинула ему на плечи; живо подала башмаки; стала кормить лучшими кушаньями, ласково обходиться с ним; под изголовье его она положила пуховую подушку.

Прошло немного времени, и кто-то прокричал в их ворота, что его корова не вернулась с пастбища, пропала.

Пастух заворчал, что ему снова придется одеться. Затем схватил палку и принялся избивать жену. А та сама подставила ему свою спину. Пастух вышел, быстро вернулся обратно и сказал:

— Скотину я нашел! Да постигнет их горе, я и тебя еще побил без вины!

И с этими словами он лег спать.

Фатимат на ночь осталась в их доме. Утром пастух снова оделся в лохмотья и отправился пасти свое стадо.

— Раз ты своему мужу-пастуху оказываешь такую честь и внимание, – сказала Фатимат его жене, – то я – большая преступница: ведь Уасгерги летает между небом и землей, а я его ни во что не ставлю. Научи меня, как мне быть.

— Я тебя научу, как искупить свою вину перед ним, — говорит ей жена пастуха. – Подложи под верхнюю одежду какое-нибудь тряпье, пройдись мимо нихаса, и люди скажут: “Вот жена Уасгерги Фатимат опять сбежала к пастуху, прелюбодействовала с ним и забеременела!”.

Фатима так и поступила. Она вернулась домой. Если раньше она даже полы не подметала, то теперь принялась за уборку и навела необыкновенную чистоту в доме, «превратила его в солнце и луну».

Уасгерги продолжал дело служения Богу. Когда же он вернулся домой, Фатимат, улыбаясь, выбежала ему навстречу и говорит:

— Прибыл, любимец божий! Ты много потрудился!

Уасгерги домой возвращался обычно печальный, с опущенной головой и поднятыми плечами. На этот раз он поднял голову высоко и сказал:

Благодарение Богу! Хорошо, что я дождался улыбки Фатимат.

Ночью она ласкала его, и Уасгерги сказал:

Если бы я нашел рычаг вселенной, то ухватился бы за него и перевернул Вселенную.

И только тогда, только один раз, Бог остался недоволен им.

Последствия этого Уасгерги вскоре испытал на себе. В первый раз, увидев на дороге рукоятку кнута, он не смог ее поднять. Второй раз Уасгерги поднял яблоко, и когда разрезал его, оттуда повыскакивали все мерзости мира: лягушки, змеи и прочее. Уасгерги хочет смыть с рук своих следы от яблока из кумгана, который он увидел на дороге. Но в третий раз оттуда вместе с водой выпали еще большие мерзости, чем раньше, и он заплакал.

— О боже! – сказал он. – Каким большим врагом твоим я стал! До сих пор ведь ты меня очень любил!

А потом пришло ему слово от Бога:

— Да будет прощено тебе, потому что ты раскаялся.

И он возобновил свою работу92.

В этом сюжете традиционные осетинские фольклорные мотивы и образы сочетаются с мусульманскими, с исламской идеологией. Употребление здесь имени Уасгерги вместо Али не случайно. Для убедительности следует сравнить сюжет про Уасгерги с сюжетом Батраза, описанным В. Пфаффом.93

Одним из самых ранних текстов повествовательного характера о принятии ислама, со временем трансформировавшимся в миф и давшим повод первому его исследователю отнести данный памятник устного народного творчества к сказочному жанру, является сказание “Принятие осетинами мусульманской веры”, записанное доктором В.Пфаффом в 1869 г. в Куртатинском ущелье, в с. Каккадур.

В сказании говорится, что в некоем населенном пункте Галазан (который встречается и в нартовских сказаниях о Батразе) жил народ крещеный. Но пророк Магомет принес ханский ярлык, в котором было объявлено, что хан отдаст свою дочь тому, кто первый примет магометанскую веру. Пастух Тельвес первый начал молиться Аллаху, и хан выдал за него свою дочь. После Тельвеса и Батраз принял магометанскую веру и женился на младшей дочери хана. Это были очень хорошие женщины. Они жили великолепно со своими мужьями, двор у них был выстлан коврами, чтобы везде можно было садиться и ложиться. Если мужу хотелось побить свою жену, последняя считала своим долгом обвернуть палку с одного конца платками и шарфами, чтобы мужу было мягче держать ее в руке. Эти женщины не носили исподнего платья только потому, чтобы мужья скорее и легче могли предаваться с ними любовным утехам. Младшая дочь хана, отданная Батразу, боясь его усов, ни за что не хотела целовать мужа. Батраз же, с досады, сделался абреком. Между тем младшая сестра пришла в гости к старшей. Увидев у нее на дворе ковры, палку, обвернутую платками, и саму ее без исподнего платья, она удивилась и стала задавать вопросы. А вызнав причину, тотчас выпросила у Аллаха дождь, который бы остановил Батраза. Батраз же надел бурку и поехал дальше, но, встретив на своем пути новое препятствие, вернулся назад, и с тех пор жена целовала его без всякого страха. Тогда через Батраза еще многие были совращены из христианства в магометанство.7

Если упоминание имени Тельвес не несет никакой смысловой нагрузки, к тому же оно нигде более не встречается: нет этого имени и в арабских источниках, что вполне можно было бы ожидать, то, принимая во внимание данное обстоятельство, стоит предположить, что имя Батраза упоминается не случайно и выполняет в приведенном выше тексте функцию символа. Ведь в сказаниях о нартах именно Батраз выступает символом борьбы традиционной осетинской религии с христианством (“Смерть Батраза”).9 Смерть Батраза знаменует победу христианства над старой традиционной религией осетин. И в сказании, повествующем о принятии мусульманской религии, перед нами та же символика, с той лишь разницей, что в последнем нет яростных сцен борьбы старой и новой религий, получившей яркое отображение на уровне сюжетики и образной системы эпоса. Потому и Батраз лишен типических черт: вместо грозного, беспощадного, бесстрашного богатыря перед нами тип доброго и покорного судьбе жителя Галазан. Нарт Батраз не знает преград, его никогда не останавливают никакие препятствия. Батраз же из Галазана возвращается назад после столкновения со вторым препятствием. Нарт Батраз – олицетворение мужества и отваги, в то время как Батраз из Галазана – воплощение подчинения обстоятельствам, но суть сказания о принятии мусульманской веры заключается именно в этом. Все сказание от начала до конца проникнуто идеей покорности, что отвечает духу и принципам ислама. Основной принцип ислама – покорность. Если в тебе нет покорности, то ты не мусульманин. Потому в сказаниях нет и намека на борьбу, а Батраз лишь символ преемственности – от старой религии к новой.

В.Б. Пфафф, как нам представляется, делает неверный вывод из данного предания, говоря, что к принятию мусульманства осетин побудило только многоженство. Но в предании нигде не говорится о многоженстве. Дочери же пророка Магомета выступают, как и Батраз, в роли символа новой веры. Пророк Магомет отдает своих дочерей за тех, кто принимает магометанскую веру как благо. Кто примет ислам, тот получает благоденствие. Вот истинный смысл “ханского ярлыка”.

“Обратитесь за помощью к терпению и молитве” (сура 2, айат 42), – призывает Коран. И пастух Тельвес, первым начавший молиться Аллаху, получает благоденствие. Он женится на старшей дочери хана, которая превращает его жизнь в рай.

После Тельвеса и Батраз принимает магометанскую веру и женится на младшей дочери хана. Но между ними нет той гармонии и счастья, которая существует между Тельвесом и старшей дочерью хана. Младшей дочери не хватает терпения и полной покорности, в результате чего нет и семейного счастья. Лишь после того, как она всецело принимает основную заповедь мусульманства – покорность, обращается с молитвой к Аллаху, она обретает счастье и гармонию.

Образ Уасгерги, как и образ Батраза, настолько уничижителен, что в нем трудно узнать традиционного мифологического персонажа, впрочем, как трудно узнать и в образе Батраза знакомого нам нартовского героя. Уасгерги так же, как и Батраз, женат на младшей дочери пророка, с той лишь разницей, что в сюжете о Батразе вместо пророка выступает хан. Принятие мусульманства, как мы отметили выше, связывается с Батразом, по той простой причине, что его образ символизирует в эпосе падение старой и победу новой религии.94 Во втором случае вместо Али перед нами предстает Уасгерги, и это также легко объяснимо: в религиозно-мифологическом сознании осетин Уастырджи / Уасгерги выступает как пророк, посредник между Богом и людей, заступник людей перед Богом. Поэтому кто как не он должен был бороться за ислам, быть помощником и спасителем пророка Магомета, и его зятем.

Шашка Уасгерги, называемая в сюжете “Сарфакал” заимствована из арабского. Зульфакар – так называется меч Али.

Мотив сомнительной нравственности жены святого характерен и в некоторых осетинских сказках.95 Но, при всей кажущейся сомнительности, нравственность жены Уасгерги, так же, как и жены Батраза, не выходит за рамки исламской идеи о покорности. Мотив отношений жены и мужа (в первом случае – отношение младшей дочери хана и Батраза, во втором – младшей дочери пророка Магомета Фатимат и Уасгерги) – это испытание на покорность. Фатимат преодолевает свою гордыню, когда узнает, что в этом – путь к счастью. Но, в отличие от жены, Уасгерги допускает ошибку: проявляет гордыню, когда говорит, что если бы он нашел рычаг Вселенной, то ухватился бы за него и перевернул всю вселенную. Тем самым он возвысил себя над Аллахом, допустив, что все это произошло бы не благодаря Аллаху, а вследствие мощи, которую он в себе ощутил. За такую гордыню Уасгерги страдает до тех пор, пока не раскаивается. Примечательно, что сюжет этой легенды был записан не у осетин-мусульман, что следовало бы ожидать, а у осетин-христиан в с. Задалеск в 1910 г.

ЛИТЕРАТУРА
76 Осетинско-русский словарь (под редакцией Касаева). – Орджоникидзе, 1972. – С. 248.
77 Ирон таурæгъæтæ (Осетинские легенды). – Орджоникидзе, 1989. – С. 67-69.
78 Там же, с. 39.
79 Газданова В. С. Образ Уастырджи в религиозно-мифологических представлениях осетин / «Дарьял». – Владикавказ, 1998, №3. – С. 259.
80 Миллер В. Ф. Отголоски кавказских верований на могильных памятниках // Материалы по археологии Кавказа. Вып. III. – М., 1893; В горах Осетии. – Владикавказ, 1998; Осетинские этюды. Ч.2. – М., 1882.
81 Дюмезиль Ж. Осетинский эпос и мифология. – М., 1976.
82 Абаев В.И. Дохристианская религия алан / Избранные труды. Религия, фольклор, литература. – Владикавказ, 1990. – С.102-114; Историко-этимологический словарь осетинского языка. Т.т. I – IV. – М.-Л., 1969-1989.
83 Ригведа. Мандалы, 3. – М., 1989. – С.31.
84 Газданова В. С. Образ Уастырджи в религиозно-мифологических представлениях осетин. – С.242.
85 Кокиев Г. А. Очерки по истории Осетии. – Владикавказ, 1926. – С. 61.
86 Ирон таурæгътæ (Осетинские легенды). – Орджоникидзе, 1989. – С. 57-59.
87 Газданова В. С. Образ Уастырджи в религиозно-мифологических представлениях осетин. – С.251.
88 Мифы народов мира. Т.2. – М.: СЭ, 1992. – С. 82.
89 Ригведа. Мандалы, 3. – М., 1989. – С. 88.
90 Раевский Д. С. Очерки идеологии скифо-сакских племен.–М., 1977– С.279.
91 Таказов Ф. М. Дигорско-русский словарь (с приложением грамматики дигорского языка). – Владикавказ, 2003. – С.341.
92 Ирон адæмон сфæлдыстад (Осетинское народное творчество). Т.I. – Орджоникидзе, 1961. – С. 493-496.
93 Пфафф В. Б. Принятие осетинами мусульманской веры // ССКГ, т.1. – Тифлис, 1871.–С. 84-87.
7 Пфафф В. Б. Путешествие по ущельям Северной Осетии / Сборник сведений о Кавказе. Т.I. – Тифлис, 1871. – С. 171-172.
9 Сказания о нартах. Из эпоса осетинского народа. – М., 1944. – С. 371-374.
94 Сказания о нартах. Из эпоса осетинского народа. – М., 1944. – С. 371-374.
95 Миллер В. Ф. В горах Осетии. – Владикавказ, 1998. – С. 11; Сказания о нартских Богатырях. Осетинский эпос. – М., 1960. – С. 59-63; Сборник сведений о Кавказских горцах. Вып. IX. – Тифлис, 1882. – С. 22-34; Яблоко, полное мерзостей /Абай Гэсер Хубун I.–Улан-Удэ, 1961. С.91–93.

Кандидат филологических наук,
старший научный сотрудник СОИГСИ
Таказов Федар Магометович

Северная Осетия. Военно-Осетинская дорога лежит в широком ущелье среди гор Лесистого хребта. С одной стороны шумят быстрые холодные воды горной реки Ардон, с другой нависают скалы, окаймленные растительностью и врезающиеся в небо. Дорога плавно поворачивает вслед за изгибами реки и вдруг, за очередным поворотом путник встречается с огромным изваянием Георгия Победоносца, который словно налету выскакивает из скалы.

Он был создан осетинским скульптором Николаем Ходовым. Деньги на его сооружение были выделены Владикавказскими городскими властями, но жители, узнавшие о такой скульптуре тоже стали вносить посильную помощь в его производство. Создан из металла и собран памятник Георгию Победоносцу во Владикавказе на заводе «Электронщик», а оттуда уже в готовом виде транспортирован вертолетом к месту установки. Это самая большая скульптура, с изображением лошади, ее вес составляет 28 тонн. Изваяние нависает над путником и поражает своей величественностью. Одно лишь копыто его лошади 120 см., голова 6 метров, а на одной ладони Георгия Победоносца может поместиться человек.

Уастырджи или Святой Георгий?

Туристы едут к памятнику Георгия, а местные жители называют его Ныхас Уастырджи. Кто же прав? На самом деле никакой путаницы нет. Уастырджи – имя божества в Нартском эпосе. Это герой, победитель, покровитель доблестных воинов. Во время христианизации Алании его имя стали ассоциировать с аналогичным христианским святым – Георгием Победоносцем и в Северной Осетии, где большая часть населения проповедует православие, эта ассоциация прижилась. Вот и называют скульптуру Георгия Победоносца, выскакивающего из скалы, именем Уастырджи.

В мифологии Уастырджи это посредник между людьми и богом. Периодически появляется среди людей в облике нищего, чтобы проверить человечество на сострадание и взаимопомощь. Он не просто покровитель воинов, он оберегает честных и добрых, поддерживает достойных и справедливых. Кроме того, он враг воров, убийц, мошенников, грабителей и клятвопреступников.

А у женщин с Уастырджи более сложные отношения и большая дистанция. По преданиям он был большим соблазнителем женщин. В осетинских сказаниях он домогался своей дочери нартовской красавицы Шатаны. Она боялась его преследований и, умирая, опасалась, что он может надругаться над ее мертвым телом. Так что осетинки даже не произносили его имя, а говорили косвенно «лагты дзуар», что в переводе означает «бог мужчин». Женщины вообще не участвовали в праздничных мероприятиях, которые мужчины устраивали в честь своего покровителя.

Георгий Победоносец и Уастырджи в одном лице

И вот, установленный в 1995 году памятник Георгию Победоносцу, сразу же обрел свое второе имя – Уастырджи, так его и сейчас называют.

Скульптура прикреплена к скале на высоте двадцати двух метров верхней частью плаща. Она во всех деталях олицетворяет силу, мужество, героизм. Образ лошади и Святого Георгия излучают энергию и динамичность. Лошадь в мощном прыжке с развевающейся гривой. Все ее мускулы рельефны, находятся в большом напряжении. Передние ноги поджаты для преодоления высокого препятствия. Фигура Георгия полна решимости. Доблестный и мужественный герой уверен в своей правоте. Всадник смело мчится навстречу врагам, его осанка гордая и воинственная.

Под скульптурой расположен жертвенный котел. Проходящие путники бросают в него свои приношения, дабы задобрить Георгия и просят его покровительства. А в скалу вмонтирована гранитная глыба с изображением Святого всадника на просторах поднебесья, и подпись под ним гласит не «Георгий Победоносец», а «Уастырджи де´мбал! Фандараст!». В переводе с осетинского это пожелание хорошей дороги.

Неподалеку есть маленькая пещерка, в ней также оставляют свои подношения. Кроме того, чуть поодаль, у подножия горы установлен каменный стол. Это святое место (осетины называют его дзуар), за этим столом мужчины молятся Уастырджи, сопровождая церемонию распиванием пива со знаменитыми осетинскими пирогами, за этим же столом у осетин принято решать мужские вопросы по прекращению кровной вражды и другие проблемы общин.

Есть такой обычай: во время чествования Уастырджи выкапывать небольшую бочку прошлогоднего пива. Его разливают в рога, в которых уже находится свежее пиво. Если смесь в сосуде не пенится, не шипит, это означает, что хозяин сосуда прожил этот год правильно и достойно. Если напиток бурлит, переливается через край, то мужчине стоит задуматься над своим поведением и чистотой своей совести.

Вот так Георгий Победоносец гармонично вплелся в историю и культуру Осетии, обретя имя Уастырджи.

Принцевская Алена

Памятник Уастырджи, Россия, Осетия, Алагирское ущелье.

Транскавказская автомагистраль – одна из главных дорог, связывающих Россию с Закавказьем. Она проложена по живописному Алагирскому ущелью Осетии. Шоссе то прижимается к отвесным скалам, то ныряет в тоннель, пробитый в толще камня. Недалеко от города Алагира, за очередным поворотом над дорогой нависает один из самых грандиозных памятников Осетии – многотонная статуя Уастырджи, самого почитаемого святого осетин. Этот памятник поражает своей мощью, силой и энергетикой. Уастырджи, верхом на коне, как будто замер, выскакивая прямо из скалы.

Памятник Уастырджи создан в 1995 году по проекту Ходова Н.В. в дар народу Осетии. Один из самых больших конных памятников в мире. Его вес составляет 28 тонн. В ладони святого Уастырджи спокойно может поместиться человек. К месту установки скульптуру перевозили вертолетом. Через несколько лет после установки вся скульптурная композиция сильно наклонилась вбок и грозила обрушиться. Для проведения восстановительных работ нанимали бригаду альпинистов.

Уастырджи – самое почитаемое божество в осетинской мифологии, покровитель мужчин, путников, но более всего воинов. В нартском эпосе Уастырджи изображается в виде зрелого бородатого мужчины, грозного воина в боевом облачении, верхом на белом коне.

С приходом в Осетию христианства, образ святого Уастырджи стали ассоциировать со Святым Георгием, который у христиан также почитался как покровитель воинов и путников. Но, кроме схожих функций, больше ничего общего у этих двух святых нет.

По легенде, многие народы Кавказа, в том числе и осетинцы, произошли от мифических богатырей нартов. Начиная далеких 8-7 веков до нашей эры, сказания о нартах, о происхождении и их приключениях постепенно сложились в нартский эпос. Уастырджи является одним из главных героев нартского эпоса, небожителем, часто посещающим нартов, помогающим тем, кто этого достоин. В сказаниях Уастырджи обладает волшебной силой, может даже воскрешать давно умерших. Кроме того, он очень сильный и ловкий воин. Часто является нартам инкогнито, иногда в виде простого старика. Уастырджи помогает не только путникам и воинам, а также и земледельцам, и мореплавателям, и даже влюбленным. Когда нарты восстали против Бога, Уастырджи открыто стал на их защиту. До сих пор, каждое праздничное застолье, а часто и обычная трапеза у осетин начинается с прославления Уастырджи. Первый тост возносится за Всевышнего, второй – за Уастырджи.

Женщины не имеют права произносить имя Уастырджи, они могут называть его только «Покровитель мужчин». Сам Уастырджи, по преданию имел двух жен.

На территории Осетии Уастырджи посвящены многочисленные святилища. Ежегодно, в последней декаде ноября течении недели в Осетии отмечают древний национальный праздник, посвященный Уастырджи.
Об огромном уважении и почитании святого Уастырджи свидетельствуют также и его многочисленные изображения, расположенные вдоль дорог Осетии, с надписью «Уастырджы уе‘мбал!», что означает «Пусть покровительствует вам Уастырджи».

«Пусть покровительствует вам Уастырджи»	памятник Уастырджи

Легенда о трехногом коне Уастырджи... Сначала Хуыцау создал людей,а затем сотворил Задта ама Дауджыта. Дал каждому имя и наказал каждому помогать людям.Среди них был(выделялся)один неказистый урод.Это был властелин зла-Далимон.Людям и так хватало неприятностей.И потому не разрешалось ему появляться на земле. Далимон же завидовал другим зэдам,и когда те собирались в небесах в райском саду и каждый рассказывал о своих деяниях,Далимон приходил в ярость и старался чем нибудь их задеть.А иногда даже упрекал тем,что они,дескать,хвастаются.Говорил им,будь я на вашем месте,я бы,говорит,сделал им такие добрые дела,что люди бы стали мне молиться так же,как и Хуыцау. Зэдам Далимон настолько надоел своими высказываниями,что они в конце концов пожаловались Хуыцау. Хуыцау вызвал Далимона и спросил: - Чего ты хочешь,почему досаждаешь зэдам? -Выводят меня,-отвечал Далимон,-могут же ведь лучше помогать людям.Будь я на месте кого-нибудь из них,я бы людям оказал такую услугу,что они бы стали молиться мне так же,как тебе. - Ладно,- сказал Хуыцау,отпускаю тебя на землю. - Ну тогда надели меня еще такой силой,чтоб при одном движении мог медведя на две части разорвать,-попросил Далимон. - Хорошо,-согласился и на это Хуыцау и коснулся плеч Далимона. С тем Далимон и отправился на землю. Какое-то время не было вестей от Далимона.Как-то Фандасгар Уастырджи уставший,понурый пришел с возмущением к Хуыцау: - Внизу Далимон придумал какой-то странный напиток,который называет "арака".Расположился под дубом на распутье четырех дорог.Наполняет им кувшины и всякую другую посуду.Ни туда,ни сюда не пропускает путника,под всякими предлогами спаивает их этим напитком.Люди теряют разум,падают на дорогах,ихноша валяется повсюду.В таких условиях я им ничем помочь не могу. Далимон вместо добра сотворил зло. Тогда Хуыцау вызвал с рокотом парящего Уастырджи.Поведал о причине прихода Фандагсар Уастырджи и сказал: - Отправляйся,и если действительно этот урод вместо доброго дела сотворил зло,вредоносное дело,накажи так,чтобы пожалел о том,что обвел меня.Только остерегайся его:перед тем как отправиться на землю,он выпросил у меня такую силу,чтоб мог он одним движением медведя на две части разорвать. С рокотом парящий Уастырджи принял образ простолюдина,спрятал волшебную плеть под седло коня и отправился в дорогу. Чем ближе подходил он к тому месту,где Далимон сидел под дубом,тем чаще ему попадались пьяные люди:кто-то валялся,кто-то ползал,один орал,другой пел и плакал. Уастырджи понял,что Далимон действительно создал отраву,от которой человек сходит с ума,не соображает,что делает,что творит. Наконец,он достиг облюбованного Далимоном места под старым дубом. -Добрый день,-поздоровался Уастырджи. - Удачи тебе и здравствуй,сказал Далимон,-отдохни,перекуси чего-нибудь. Уастырджи спешился и привязал коня к коновязи.Далимон не узнал Уастырджи-принял его за простолюдина.Тут же накрыл на стол:поставил всякой еды и изобретенную им араку.Уастырджи сел.Далимон налил араки и подал гостю.Уастырджи взял рог и спросил: - Это что за напиток? - Этот напиток называется арака.Обладает многими достоинствами:если человек выпьет один рог,то если совсем нет аппетита,все равно захочет кушать.Кто два выпьет -усталость снимется.Расстроенный,убитый горем человек выпьет три бокала -горе забывает и петь начинает.Вот такими хорошими качествами обладает этот напиток.Ну,а теперь ты выпей за Хуыцау,-сказал Далимон. Уастырджи поднял тост за Хуыцау и выпил араку.И действительно,у него появился аппетит.Но тут же перед его глазами появился полный рог: Кира Кириченко - А теперь выпей за Уастырджи. Уастырджи взял второй рог,произнес тост,выпил.Только успел закусить,и тут же щедрый хозяин преподнес третий бокал: - А теперь за благополучие своей семьи подними тост. Уастырджи взял опять бокал и отправил вслед за предыдущими. Далимон шустро наполнил пустой рог и сказал: - А теперь за мир во всем мире выпей. Уастырджи произнес тост,но уже не думал выпивать.Далимон стал настаивать: - Как можно останавливаться на четырех?Четыре-посвящение.Что оставалось Уастырджи?И пятый последовал за другими.Хозяин быстро опять подал полный рог. - Нельзя не выпить за Мыкалгабыр. Гость произнес тост и выпил.Потом он поднялся,только успел поблагодарить,а Далимон всучил ему полный рог,сказав,что надо поднять за порог. Уастырджи осушил рог.Далимон сразу же напомнил: - А этим бокалом поручи себя Фандагсар Уатырджи.Что,за свой добрый путь ты не станешь пить? С рокотом парящему Уастырджи ничего не оставалось и опять... К тому времени выпивка делала свое дело.Он забыл,зачем отправился.С трудом смог поблагодарить Далимона,и шатаясь,направился в сторону своего коня.Но тут Далимон снова очутился возле него,в правой руке кувшин,а левой протягивал полный рог: - Ты выпил семь бокалов,может,доведешь ихдо семи раз по семь. В этот миг Уастарджи вспомнил о поручении Хуыцау. - Ну ладно,-сказал Уастырджи,делая вид,как будто берет бокал и левой рукой схватил Далимона за левую же руку.Достал из-под седла волшебную плеть.Далимон,увидев плеть,догадался,что Это с рокотом парящий Уатырджи,и неспроста он здесь. Уастырджи высоко поднял плетку,чтоб с большей силой ударить: - За то,что ты обманул Хуыцау,за то,что вместо доброго дела ты людям сделал зло,за это с сегодняшнего дня для тебя закрыты врата в небесный райский сад. Пусть не будет тебе права жизни на земле,чтоб ты боялся дневного света.Пусть у тебя не будет ничего то зэдов,от людей тоже. Таким образом,твой облик пусть создается из разных частей тел животных,которые обитают на земле,-и хлестнул Далимона. Далимон подскочил на месте:кувшин и рог полетели в разные стороны.Он оглядел себя и,когда увидел свою новую внешность,завыл во все горло.Бросился на Уатырджи.Конь его испугался и встал на дыбы.Далимон не достал Уастырджи,но ухватился за переднюю левую ногу коня.Уастырджи же изрек еще: - Чтоб ты был маленьким,а силой слабым,-с тем и ударил второй раз плетью. Тот с отхваченной ногой коня уменьшился. Уастырджи еще спрыгнул с коня,но Далимон исчез под землей с ногой коня. Что еще оставалоь Уастырджи?Он плетью ударил по ране своего коня.Рана зажила мгновенно,и Уастырджи взвился в небеса уже на трехногом коне. С того времени у Уастырджи трехногий конь,но ни разу не подвел он своего седока. Правда,Уастырджи тогда забыл уничтожить напиток,который сотворил Далимон,и он до сих пор приносит людям зло и будет дальше вредить тем,кто его будет пить.